Брат вырвал меня из размышлений, как всегда, заявившись в комнату без стука. Его мало волновали условности, когда речь заходили о любимой сестре.
— Все прихорашиваешься, Первая? — мягко спросил Эдвард.
Зная о моих чувствах, он пытался оберегать их как мог. Второй понимал, что какова бы ни была моя сила, как бы ни держала я себя в руках, мне тоже требуется участие.
— Нет, — покачала головой я. — Всего лишь собираюсь с духом перед поездкой.
Брат подошел поближе и обнял меня сзади, словно окутал меня теплым коконом любви и поддержки.
— Ты сегодня такая красивая, Ева… Де Ла Серта дурак, что не понял, какая ты драгоценность.
Мне оставалось только тихо рассмеяться. Дурак… Он вовсе не глуп. А я вовсе не красива.
— Ты же знаешь, он вовсе не дурак. Просто не судьба… Так бывает порой. Ничего страшно на самом деле. Просто сложилось именно так.
Я ревновала, бешено ревновала и стыдилась этого чувства… Мануэль Де Ла Серта ведь даже не мой и моим не станет, так какое право я могу злиться из-за того, что он улыбается другим?
— Это все цыганские бредни, — мягко уверил меня брат. — Судьба — это то, что сами люди создают, а вовсе не чья-то воля.
Спорить смысла не имело. Брат жил иначе, не так как я. И думал иначе. Он не верил во многое из того, что мне приходилось делать постоянно.
Спорить смысла не имело. Но я всего равно сказала:
— Судьба существует, Эдвард. Но я решила изменить ее. Хотя бы для этого человека. Судьба Мануэля Де Ла Серта умереть. И я хочу этого избежать.
Меч в моих руках. И я разрублю этот узел.
— Ему не зря снилась черная кошка, — добавила я тихо. — Кошка, которая не дала проехать путь до конца. Мне быть той кошкой.
Руки близнеца сжались на мгновение сильнее.
— Лошадь может легко растоптать кошку, Ева. Вряд ли тебе придется по вкусу получить удар копытом.
В ответ я фыркнула.
— Не боюсь. Я очень ловкая кошка.
Когда наше семейство вошло в гостиную дома иберийского посла, все собравшиеся обернулись.
Удивительный контраст: тонкая, почти прозрачная Эмма в розовом и рядом я, по-цыгански смуглая, в вишневом платье. Мы не могли не привлечь внимания.
Тут же к нам подошла господин маркиз с супругой, и я отметила, как же бледная и измучена женщина. Казалось, словно бы силы покинули ее за прошедшие дни. Так мучает тревога, неизбывный страх за дорогого человека. Уж не знаю, как подобное вышло, но она знала, что ее сын на самом деле умирает.
А он, несомненно, умирал. Одного взгляда, брошенного украдкой, оказалось достаточно, чтобы понять: Де Ла Серта живет последние дни на земле. Проклятие вошло в полную силу и сводило в могилу жертву колдовства. Я сама была в шаге от смерти, как мне казалось, от ужаса и обреченности.