На мою долю выпал недовольный взгляд. Проще всего обвинить других в своих бедах.
— Могу и попросить, — вскинула я бровь, глядя на иберийца так, словно желала заморозить его взглядом.
Но мой гнев пошел на убыль, едва только я увидела, как на мгновение молодой человек пошатнулся, словно бы его внезапно оставили все силы. Теодоро успел поддержать старшего брата. Но это мгновение слабости не укрылось ни от кого.
— Да все ли с вами в порядке? — ужаснулась наша матушка, покосившись на меня. — Сэр, вы выглядите чрезвычайно дурно. Вам не следовало остаться сегодня в постели, а не встречать гостей!
— Все это сущие пустяки, миледи, вам не стоит волноваться… — заверил мою матушку молодой человек. Впрочем, искренности в его голосе не хватило, чтобы леди Кэтрин поверила.
Стоило только Де Ла Серта отступить в сторону, чтобы выказать внимание другим своим гостям, как матушка прошептала мне.
— Ты расскажешь мне все, Ева. Даже если ваш отец опять решил скрыть от меня что-то, тебе придется поведать всю историю.
Мать говорил так вкрадчиво, что стало даже не по себе. В конце концов, не только в одном колдовстве скрывается сила.
— Я постараюсь, мама, — со вздохом отозвалась я, следуя за Эммой, которую как магнитом тянуло к иберийцам.
За мною же последовал Эдвард. Как и следовало. Он никогда не оставлял меня наедине с бедами.
— Ах, Ева… Мне так страшно! — тихо сказала меня младшая сестренка. — Ведь это все была не шутка тогда, про сон… Неужели сеньор Мануэль умрет?
Рыцаря своих грез она именовала исключительно на иберийский манер, перекатывая каждый звук на языке, будто смакуя.
— Никто не умрет, Эмма, не говори ерунды, — осадила я сестренку. Не хватало еще, чтобы она упала без чувств или сотворил нечто столь же глупое. — С чего бы ему умирать?
Младшая развернулась и уставилась на меня с возмущением.
— С того, что ты так сказала. А ты не ошибаешься. И я же вижу, что сеньору Мануэлю плохо, очень плохо сейчас. Он умирает! И сеньора Марисоль так считает, по глазам ее понятно!
Эмму тоже учили петь, как меня саму, и пусть больших успехов наша красавица не достигла, однако голос ей поставили. Ей не нужно было кричать, чтобы ее голос услышали все. Лишь немного повысить — и кажется, будто Эмма говорит слишком уж громко.
Поэтому оставалось только тихо надеяться на то, что не все разобрали, чем же так недовольна дочь лорда Дарроу.
— Младшая, ради Создателя, тише! — взмолилась я, пытаясь отвести в сторону сестру.
Но та упорствовала в своем желании быть рядом с Мануэлем Де Ла Серта. С одной стороны мне это было на руку, с другой же… Не хотелось бы мне, чтоб кто-то посторонний услышал о моих особых способностях. Это наверняка не пойдет на пользу родовой чести.