День начался дурно, а продолжился совершенно отвратительно. Позвонил старый хрыч Томпсон и начал распекать за нерасторопность и лень. Орали, разумеется, на меня, не на Ланса, который просто пришел мне на помощь, так что и выволочка целиком досталось мне.
Что самое паршивое, пришлось выслушивать и униженно извиняться, а потом также униженно объяснять, что же вызвало проблемы. Почему-то то, что графский архив — просто одна большая свалка макулатуры, не показалось Мирддину Томпсону по-настоящему веской причиной, так что в итоге я получила такую выволочку, что руки потом тряслись от несправедливой обиды и клокочущей в душе ярости. Безумно хотелось швырнуть что-то, расколотить, разбить вдребезги. Но в руках был только собственный мобильный телефон, притом новый, а вокруг был сплошь один антиквариат.
— Ну что за жизнь-то такая? — посетовала я на свою горькую судьбу и тяжело расстроенно вздохнула под насмешливым взглядом Ланса.
Вот уж у кого действительно счастливый характер: Уолш, кажется, вообще не умел переживать, а на претензии начальства плевал с высокой колокольни, даже предлагая уволить его тут же. Что характерно, после этого Ланса никто так и не уволил, хотя, наверное, любой другой уже пулей вылетел бы из агентства с такими рекомендациями, что проще сразу идти устраиваться в какой-нибудь картель и тратить время в поисках нормальной работы.
— Ну да, да. Я опять на взводе, — признала я очевидное. — Но он так орал… Вечно Томпсон меня отчитывает! Будто ему делать нечего. И вообще, если не верит, что тут такие проблемы, приехал бы сам и посмотрел!
В коридоре словно бы раздался какой-то шорох или нечто вроде того. Я растеряно оглянулась на дверь, ожидая, что сейчас кто-то войдет, та же миссис Кавендиш с очередными претензиями, с нее-то точно станется, но нет, никому мы с Лансом не понадобились.
— Ну, чего замерла? — одернул меня Уолш. — Документы сами себя, знаешь ли, не разберут.
В самом деле, не разберут.
И я снова склонилась над бумагами.
Окна библиотеки выходили на замковый двор, так что, когда внутрь въехал черный внедорожник, причем серьезный такой, наверное, военного образца, с огромными колесами, мы с Лансом могли разглядеть и автомобиль, и вышедшего из него старенького целителя с чемоданчиком. Пожилой мужчина вылез с водительской стороны, и выглядело все, честно говоря, ужасно комично: сухонький совершенно седой старик и огромная черная машина из тех, которые любят заводить себе мужчины, чтобы привести окружающих в благоговейный трепет.