Правда, в случае местного целителя такой транспорт, вероятно, был данью суровой необходимости.
— Видимо, лучше графу не стало, — прокомментировала я увиденное и почувствовала очередной болезненный укол совести. — И надо же было нам вчера лезть в этот проклятый каменный лабиринт!
Уолш довольно хмыкнул и отложил в нашу «счастливую стопку» еще один документ.
— Точней, дорогуша, «и надо же было тебе вчера лезть в этот проклятый каменный мешок». Ради меня наш чахлый «феодал» не стал бы совершать подвиг.
У меня от возмущения горло перехватило.
— Да ничего подобного! Просто подземелья слишком большие, хорошо в них ориентируется всего несколько человек… — попыталась я путано пересказать те объяснения, которые услышала сама от Грейстока.
Ну все же очень просто и логично, так почему вдруг Уолш ржет как полковая лошадь.
— Вив, ну хоть себе-то врать не надо, а? Здешний «увечный король» едва ковыляет, наверняка ему все эти забеги по пересеченной местности противопоказаны, сколько бы там человек ни ориентировались в его катакомбах. Но ты ему приглянулась, вот и попытался произвести впечатление как мог.
Я хотела сказать, что ничего подобного, Грейсток ни единого раза не оказывал мне знаков внимания, держался любезно, но ровно… Вот только воспоминания о том ночном визите заставили прикусить язык.
Может, действительно, так подлизывается ко мне? Но не слишком ли велика цена для интрижки с приезжей девицей?
По опыту общения с вечно хворающими тетками, сестрами моей матери, я уже давно уяснила: человек, страдающий хроническими заболеваниями, в особенности тяжелыми, отлично знает свой предел, после которого тело попросту откажет, мстя вздорному владельцу за своеволие. Джаред Лоуэлл, отправляясь вчера вечером на поиски своих бестолковых гостей, не мог не понимать, что после сляжет.
— Он не знал, кого найдет первым, — буркнула я, покосившись на коллегу.
Тот самым что ни на есть гадостным образом ухмылялся, совершенно точно не сомневаясь в собственной правоте.
— Может, да, может, нет, — отозвался он иронично.
Мысль о том, что, возможно, граф действительно решил за мной таким странным манером поухаживать, вызывала двоякое чувство: с одной стороны, присутствовала в нем и доля омерзения, Джареда Лоуэлла сложно назвать желанным поклонником, с другой же, если уж он готов был пожертвовать в какой-то мере своим здоровьем ради толики внимания, то я чертовски хороша.
К тому же (уж себе-то точно можно не врать) урод с графским титулом имеет бездну преимуществ перед просто уродом. Я даже уже представила, как ко мне обращаются «миледи»… Но потом решительно тряхнула головой, надеясь таким образом избавиться от идиотских мыслей, и снова вернулась к работе.