Хороший повод для меня раздуться от гордости, но как-то не вышло.
— И все-таки я не понимаю, с чего ты решила расстроиться, Вив. Тебе радоваться впору. Грейсток оказался не психом с извращенными пристрастиями, а в целом порядочным человеком, который добивается своих целей не в ущерб себе. Выдохни. Ты же все равно не хотела заполучить себе такого поклонника, — принялся увещевать меня Ланс, пытаясь не сгинуть в сражении с женской логикой. — Тут радоваться надо, а у тебя выражение лица такое, словно на похоронах. Собственных. Улыбнись уже.
Я растянула губы в улыбке, но, похоже, с ней было что-то не так, потому что коллега поспешно попросил перестать.
Но почему, в конце концов, Джаред Лоуэлл просто не признал при докторе Монтегю, что считает меня привлекательной?! Тогда бы я могла полностью успокоиться и выбросить всю эту историю из головы как дурной сон.
— Женщин мне точно до конца не понять никогда, — подвел итог Ланс, и мы с ним отобедали.
Доктор Монтегю послушал совета своего постоянного пациента и взялся за меня всерьез с мастерством прирожденного тирана. Обтирания, компрессы, зелья, горячее питье — я прошла через все круги ада и даже хватила сверх. Попытки сопротивления успеха не возымели: старый целитель явил натуру истинного тирана и заставлял меня безукоризненно выполнять его многочисленные указания. Однако после «кнута» мне пообещали и «пряник» в виде возможности выйти к ужину и, быть может, даже посидеть у камина в гостиной с полчаса, если хватит сил. Досуг на уровне медвежьего угла, но, измученная постельным режимом, я и таким нехитрым развлечениям обрадовалась как ребенок поездке в парк развлечений. Тем более, теперь у меня была веская причина начать говорить с графом Грейстоком. И я хотела, наконец, заставить себя посмотреть ему в глаза хотя бы какое-то время.
Выполнить задуманное, правда, оказалось не настолько легко, как можно было себе представить. Внутри поднимался подсознательный страх, который, думаю, когда-то помогал людям обходить больных чумой или проказой. Но пусть мы и шутили с Лансом, называя Грейстока «чахоточным», однако он не был заразным, разумных причин избегать его или бояться не было.
Фобия. Мной управляла банальная и глупая фобия, не подкрепленная в сложившейся ситуации никаким разумным основанием!
Словом, когда граф Грейсток и Ланс с деланной увлеченностью обсуждали усилившийся снегопад, я собралась с духом, стиснула зубы и заставила себя посмотреть на лицо Грейстока. Пока он смотрел в другую сторону, сделать это было чуточку легче. Ненамного, конечно, однако все равно от вида истощенного тяжелой болезнью человека становилось не по себе. Не должен так выглядеть мужчина двадцати четырех лет от роду: кожа как у покойника, землистая, обтянула череп, острые скулы и впалые щеки, сейчас, конечно, в моде, но всему есть предел, в самом деле. Ни единого намека на румянец, вокруг глаз залегли глубокие тени. Наверное, единственное, что говорило о том, что Грейсток в порядке — это идеальная осанка.