Брачный договор был составлен достаточно жестко, так что мама осталась после развода ни с чем. Ну, и со мной, конечно. Мое содержание отец регулярно выплачивал вплоть до того момента, как мне исполнился двадцать один год, но использование этих денег жестко контролировалась, на себя мама не могла потратить ни единого цента, иначе теряла права опеки. Несмотря на свое вопиющее легкомыслие, меня родительница любила сильно и рисковать не собиралась ни под каким видом.
Дед и бабка, ее родители, от дома блудной во всех смыслах дочери отказали, велев выбираться самостоятельно. И мама выбиралась. Будучи не слишком сильным магом-менталистом, она не могла рассчитывать на приличное место, работая по профессии, однако Фелиция Сеймур, в девичестве Хеллбрук, все еще оставалась выпускницей лучшей женской школы-пансиона в стране, сестрой Тета Пи Омега, играла на фортепиано, пела и рисовала, словом, воплощала собой идеал леди. На этом она и сыграла, устроившись в дом нуворишей гувернанткой. У этой семьи имелись большие деньги, но напрочь отсутствовал светский лоск, так что мистер и миссис Льюис решили прикупить его хотя бы для своих детей, наняв маму гувернанткой. Все было прекрасно, пока я не начала засматриваться на молодого садовника, что увлеченно возился с деревьями и кустарниками Льюисов.
К сожалению, тогда у меня не хватило ума сообразить, что садовник Дин появляется точно в то время, когда дома нет мистера и миссис Льюис, что он слишком уж мил со мной… И, что самое главное, у нанимателей матери имелся еще один садовник, старый Том, что приходил раз в неделю.
Однажды я имела неосторожность пригласить уставшего после долгой работы на солнцепеке молодого человека на кухню выпить чаю. Стоит сказать, до этого Дин ни разу не заходил в дом, который круглые сутки был защищен магически от чужаков. Но маму и меня научили, как впускать в дом посторонних людей из расчета, что придется в отсутствие хозяев пропускать целителей, к примеру.
Чаепитие с Дином показалось мне самым счастливым в жизни моментом. Правда, на следующий день выяснилось, что дом Льюисов обнесли, обойдя магическую сигнализацию, да и обычную тоже. Подозрения пали сперва на маму, гостей Льюисы приглашали редко, да и вся прислуга работала в доме больше десяти лет. Рассказать про Дина я сперва не посчитала нужным, ведь он свой, садовник. Никаких доказательств вины мамы, конечно, не нашли, но от места все равно отказали. На всякий случай.
А через пару недель физиономия Дина Купера появилась в новостях, и я поняла, что новый виток безденежья в нашей семье сугубо моя вина. Правда, маме я так и не созналась, слишком стыдно было.