— На твоём лице, Лика, слишком, много негативных эмоций, — подошла к ней Вяземская. А проследив направление её взгляда, лишь хмыкнула.
— А, ну да. Это многое объясняет.
— Что это? — процедила Юсупова.
— Почему от тебя разит во все стороны обида и злость. — ответила ей подруга, решив, что тут нужна правда.
— Ерунда, у меня всё хорошо, — вскинув голову прошипела Глава дисциплинарного комитета.
— Врунишка, ты, — обняла её Вяземская.
— Да нет же! — начала закипать Юсупова, но по щеке предательски пробежала слеза.
— Мне-то не ври, я вижу, как ты на него смотришь и как тебе больно, после того дня. — прошептала Вяземская.
— А сама то будто по-другому на него смотрела. — хмыкнула сквозь слёзы
— Также, но я держу лицо на публике и ты будь добра, не показывай тут свою слабость. А Долгорукую, мы накажем, не переживай.
— Зачем тебе этот бой Акено? — проговорил Багратион, смотря на пару Болконского и Долгорукую, которые кружились в танце.
— Я хочу увидеть, как мальчишка умеет контролировать свою силу. Сможет ли он её призвать, находясь в спокойном месте. Как будет сражаться с противником. Ну и главное, я хочу, чтобы дураки оставили его в покое из-за страха. А тому, кому он мешает, активизировались. Неизвестная сила подстегнёт всех недовольных действовать быстрее.
— Если он сможет призвать эту силу? — уточнил Арсен Алексеевич.
— Именно если он не сможет призвать силу. То и никакого обучения не будет. Несмотря на нашу дружбу князь, мой император. Дал строгие указания на его счёт. И не смей его предупреждать. Он сам должен понять, для чего этот бой.
— Брагина-то не жалко? Дамир его ведь инвалидом может сделать. А Брагин старший слишком нужен для нас. Без них мы не сможем запустить производство шагоходов и мобильных доспехов пехоты.
— Брагину старшему уже передали кулон, что защитит его сына от совсем убийственных техник парня. Плюс я лично буду чудить и успею поставить щит. В экстренных ситуациях. Поверь, всё будет под контролем.
— Ты точно уверен, что ты сможешь себя контролировать, зная, что у мальчишки жена Долгорукая? — повернулся Багратион к японцу.
— Да, без проблем. Арсен, я лично пощадил мать этой девочки. Я рад, что она сможет вернуться к жизни, что заслужила по факту рождения.
— А что насчёт сюрприза для Дамира? — поднял самый важный вопрос грузин.
— В Новый год, не раньше. — отрезал японец.
— Он ведь переживает, Акено, все говорят, что он стал замкнутым в универе, — попытался надавить князь.
— И что? У него вон жена появилась. Пусть радуется, А Елене нужно восстановиться и прийти в себя после стольких наркотиков, что ей вкололи Амабелики. Пусть поживёт у нас в тишине. Да, что я тебе объясняю? Ты ведь сам видел, что с ней было, когда ты лично вытащил её из той машины. И сейчас мне говоришь, что нужно прервать реабилитацию? — от Фудзивары повеяло гневом.