* * *
Что-то мурчало и вибрировало прямо у лица, горячее влажное дыхание разве что в губы мне не лезло, зато пахло супом. Куриным, соленым, наваристым таким, супом. От неожиданности я распахнула глаза и уставилась в… морду, чешуйчатую, темно-зеленую, счастливо улыбавшуюся…
— Мама! — вскрикнули мы, причем одновременно, а потом я, сгребая в охапку тщедушное когтистое тельце, радостно запричитала: — Зубастик ты мой, котенок ненаглядный! Нашелся! Куда ж ты от меня улетел, сволочь же ты крылатая…
Зубастик на сволочь, тем более крылатую, не обиделся, а лишь потерся счастливой мордочкой, едва царапая мне щеку.
— Кхм, кхм, — деликатно раздалось невдалеке, — наконец-то, ты пришла в себя! Вот гоблинша, не дала мне тебя вчера по формулам погонять! За тобой должок, между прочим. — причем определение «гоблинша» из уст вошедшего прозвучало больше как ругательство, нежели как наименование расы лекарской сестры.
Ладер поставил поднос с завтраком на низкий столик около дивана, где я и имела честь очнуться от драконовых ласк.
— Болит где-нибудь? — поинтересовался он и тут же шикнул на дракошку, — Исчезни уже, дай ей хоть кофе выпить!
Зубастик, зайка моя предательская, послушался деканового приказа как новобранец, исчез под короткий «вшииик», будто его и не было, лишь занавески едва заколыхались от растормошенного крыльями воздуха.
И тут утреннюю идиллию нарушили воспоминания о произошедшем накануне. Я осторожно поднялась, и, боязливо взглянув на декана, тихо поинтересовалась:
— Что с Дэном?
Красиво очерченные губы магистра разъехались в загадочной ухмылке, а в глазах было столько праведного удовлетворения, что мне стало страшно. Страшно интересно, как скоро оторвут мне голову за Дэна его родители…
— О, Господи, мастер Кроин, что вы с ним сделали? — не на шутку испугалась я.
— Пришлось, Кирин, у вас на родине побывать. — продолжал интересничать этот невозможный декан. — Да вы ешьте, ешьте, вон до чего себя довели, сейчас формулы будете отвечать…
— Сдались вам эти формулы! — в сердцах воскликнула я, но немного не то, чего хотела озвучить на самом деле, — Чего вы меня ими запугиваете всё время!? Я знаю их всех на зубок, если вам так интересно!
Ухмыляясь, Ладер приподнял одну бровь, проводя пальцами по волосам, убирая с глаз упавшую прядь.
— Кирин, такой адептки у меня еще не было, видит Благоликий! Ты неподражаема!
— А вы — невыносимый! Чего пристали ко мне? Зачем третируете и придираетесь без конца, никогда не отвечаете, даже на самые важные для меня вопросы?
Меня несло. Как того Остапа. Как в море, в самый лютый бушующий шторм на дырявом надувном круге, но останавливаться я не могла и не хотела. Очень нужно было сбросить накопившееся за месяцы издевательств напряжение, а сдерживать себя, тем более что знала, что провожу в Академии последние часы, совершенно не хотелось.