И ведь все как шито-крыто сделал — долг отдал, теперь меня и родители искать не станут. Зачем им лишний рот? Сгинула в чужеземье, и слава Богу! Сам же декан, небось будет ходить со скорбной умопомрачительной физиономией, а вся академия подтвердит: была у них любовь, даже ребеночек намечался, и никто его в этой ситуации не заподозрит.
Он продолжал лежать сверху, с дьявольской ухмылкой, лаская дыханием скулы и раскрасневшиеся уши, подавляя любую попытку шевеления с моей стороны.
— Ну что, Кирин? Что вы будете делать теперь? Амулетиков нет, свидетелей нет. Кучер собственный. Немой. Даже при желании не сможет рассказать, как всё было. Очень глупо Кирин, о-о-очень глупо!
Он с жаром смотрел мне в глаза. Пауза затягивалась.
— Всё, Кирин! — декан осторожно отстранился, невозмутимо поправляя слегка сбившийся галстук, — вот вы уже симпатичный трупик!
Я всё еще лежала и чувствовала как в кровь, точно горячим густым киселем вливается адреналин, а вместе с ним и злость. На себя, за свое безволие и беспомощность, на свой идиотизм и доверчивость, и на него. Его же я ненавидела тогда просто иррациональной ненавистью. Опаленная жаром, вскочила со своего места и ринулась на декана. Он, явно не ожидавший такой прыти от бывшей жертвы не успел увернуться, за что и получил по невозможно прекрасному лицу. Слегка, по касательной, но тем не менее.
Невозможный декан тут же потер ушибленную щеку и с удивлением уставился на меня.
— Вообще-то трупы не дерутся. — вполне миролюбиво произнес он. — По крайней мере, до прихода некроманта.
— А я и не труп. — ввязалась я в бесполезный спор.
— Да? — хмыкнули мне в ответ. — Поверила на слово малознакомому мужчине, сняла защиту, прыгнула в карету непонятно к кому… И не труп? Нет, это что-то на уровне фантастики!
Я сидела напротив, приглаживая выбившиеся из узла пряди, не смотря на этого неадекватного негодяя.
— Запомни, нельзя доверять никому.
— Даже вам?
— Мне можно. — но прозвучало это так двусмысленно, что я вконец запуталась.
Почему всё, что касается Кроина так сложно? Карета остановилась. Кучер открыл нам дверцу. Декан спрыгнул первым, подавая мне руку. Едва спустившись с лесенки, я тут же была пристроена к его боку и его ладонь уложила мою у себя на предплечье.
— А Зубастик? — прошептала я.
— Позже.
Дорожка, усыпанная мраморным гравием, привела нас к роскошному двухэтажному особняку. Лакей в ливрее услужливо распахнул двери перед нами, не забыв склонить голову в почтении. Я еще никогда не бывала в таких красивых, явно богатых домах, а посему во все глаза разглядывала роскошное убранство внутри: картины, позолота, дорогие люстры, вычурная мебель, мраморная лестница, убегавшая на второй этаж.