Поэтому всю следующую неделю Кира была по всем статьям "отличником боевой подготовки", "лучшей ученицей роты" и "пай девочкой" в одном флаконе. Увольнительную же надо не только заслужить, но еще и не просрать. Понимание этого факта заставляло Киру стараться вдвойне, и старание это было вознаграждено сполна. Ее не только отпустили в город в числе первых, но и позволили накануне вечером позвонить Вялышевым и сообщить, что все договоренности остаются в силе.
Мария и Борис ожидали Киру в маленькой уютной кондитерской на Большой Морской улице недалеко от кенасы[58]. Встрече, казалось, обрадовались оба. Но, когда выпили под оживленный разговор по чашке чудесного китайского чая, съели по ромовой бабе и отправились гулять, выяснилось, что у Марии образовались этим утром срочные и прямо-таки не терпящие отлагательства дела. Врала, конечно. Кто бы сомневался, но видимость приличий была соблюдена. Маша упорхнула, направившись куда-то в сторону площади Лазарева, и Кира осталась с Борисом наедине. Ей это понравилось. Ему, по всей видимости, тоже. Но прогулка по городу быстро продемонстрировала им обоим, что просто не будет. Во-первых, они привлекали к себе слишком много внимания, а во-вторых, Борис вдруг выяснил, что не может купить своей девушке ни цветов, ни мороженого. Не может, как бы ненароком, обнять за талию или за плечо, что уж говорить о том, чтобы ее поцеловать.
Не то, чтобы он собирался сделать это сразу же при первой встрече, - хотя Кира не видела в этом ничего странного, она же не каждый день и даже не каждую неделю может уволиться в город, - но, гуляя с ней по Севастополю, Борис осознал, наконец, все, так сказать, технические проблемы, связанные с ухаживанием за курсантом летного училища. Кира все это тоже поняла. Это втроем с Олей и Клавой или в компании парней-курсантов она могла есть мороженое, прогуливаясь по набережной Корнилова. Рядом со штатским молодым человеком, одетым в студенческую тужурку, такое поведение, по мнению Киры, выглядело бы более, чем неловко. Ну не может студент-правовед любить курсанта военного училища, даже если курсант девушка. Неизбежно возникает некая неприемлемая двусмысленность. Намек на гомосексуальные отношения, или еще что.
- Боря, а ты где живешь? – спросила тогда Кира, умевшая думать быстро и конкретно.
- В доме родителей… Мы туда обедать…
- А до обеда нас туда не пустят? – перебила его Кира.
- Почему это не пустят? – удивился Борис, не поспевавший за стремительным ходом ее мысли.
- Комната у тебя там своя есть? – продолжала допрос Кира.