- Алло! – Львов набрал на телефонном диске некий номер и неожиданно заговорил странным напрочь незнакомым Кире тоном. – Кто?! Ну, и славно. Кондратия Никитича мне дай!
Голос поручика звучал жестко, требовательно, с теми барскими интонациями, с какими обычно говорят большие начальники, а не простые обер-офицеры.
Обойдешься! – отрезал между тем Львов. – Коли знаю сей номер, значит право имею. Сомневаешься? Нет? Тогда переводи! – и через мгновение. – Здравствуй, Кондрат! Узнал? Отлично! Значит, богатым буду! Занят? Ну, ты мне, на самом деле, без надобности. Будь другом, спусти по инстанциям приказ. Мне и моему комэску штабс-капитану Амелиной недельный отпуск с сего дня, и свободен! Только, ты уж смотри там, сразу и без задержки!
"Недельный отпуск? – удивилась Кира, все еще полагавшая, что вопрос о вакациях является обычной шуткой в меру выпивших офицеров. – Что он несет? Какие вакации?"
Но, если честно, не менее интересно было, с кем это Львов так разговаривает. С каким армейским полубогом?
- Да, прямо сейчас! – подтвердил поручик. – Спасибо, Кондрат! Не забуду! Служи!
- Так, - сказал Львов, положив трубку на рычаги, и продолжая глядеть на Киру в некоторой задумчивости. – Отпуск у нас есть… С сего дня и до… Десять суток получили от щедрот… Осталось найти тыкву и крысу…
- Что? – опешила Кира, мгновенно потерявшая нить разговора.
- Золушку давно не перечитывали? – и Львов стал снова крутить диск.
"Золушку? – удивилась Кира. – В смысле Cendrillon[25]? Шарль Перо, и все такое?"
- Доброй ночи! – сказал мгновение спустя в трубку Львов, но уже совсем другим голосом и с другими вполне человеческими интонациями. – Хозяйка спит, полагаю? Нет? Тогда зови! Скажи непутевый Яков тревожит. А ты что думал! Конечно живой!
- Вот ведь люди! – обернулся он к Кире. – Полгода не позвонишь, и все – записали в убитые! Разливайте, Кира Дмитриевна, если не затруднит, а то мне одной рукой несподручно…
- Мария Антоновна! - встрепенулся поручик. – Здравствуйте! Я, а кто же еще?! С чего бы вдруг? Живой конечно. Целый. Невредимый. Да, вот и сами сможете убедиться. А чего тянуть? Если сейчас выйдем… Ну, не сейчас, разумеется, а где-нибудь через час-два… Нет, не один, - довольно усмехнулся Львов и благодарно кивнул Кире, принимая у нее рюмку. – Не поверите, Мария Антоновна, женщина. Красавица! Глаз не отвесьть! А вот и не скажу. Буду интриговать. Пусть пока остается инкогнито!
"Это я красавица? Это он обо мне? Он так действительно думает, или это тоже шутка юмора?"
Она знала, что недурна собой, - особенно в некоторых местах, - но, чтобы вот так вот без обиняков назвать себя красавицей, пожалуй, остереглась бы. Красавицы – это совсем другие женщины. Легкие, как весенний ветерок, улыбчивые… В общем, не такие, как она. А Кира, как ни крути, в первую голову пилот истребительной авиации.