– Ты не возражаешь против "кофейных тонов"? – спросила она.
– Разумеется, нет! – улыбнулся в ответ он. – Я весь в предвкушении.
– Предвкушай! – засмеялась Елизавета и отправилась переодеваться.
Через час с четвертью – из которых дорога до Ветряного проезда заняла как раз ту самую "четверть" – темно-бордовый "Майбах" остановился у приземистого особняка, чей фасад практически полностью скрывался за темно-зеленым пологом оплетшего его стены плюща. Виднелись только высокие и, по-видимому, тяжелые двери темного дерева и зашторенные окна в обрамлении темных же ставен.
Дом выглядел мрачно, и, по первому впечатлению, представлялся необитаемым. Тем не менее, не успели тихо, но уверенно скрипнуть тормоза тяжелого автомобиля, остановившегося как раз напротив полукруглых ступеней широкого крыльца, как дверь растворилась, и на пороге показался хозяин дома. Тайный советник Рейнарт Фалль оказался высоким худощавым мужчиной с седыми висками и озабоченным узким лицом. Он был одет в темно-синий фланелевый костюм и голубую "домашнюю" рубашку без галстука, но с обязательным в этом случае шейным платком. На длинном прямом носу посверкивали стеклами пенсне в золотой оправе. Рядом с ним Тильда Шенк – его родная племянница и воспитанница – выглядела маленькой и неухоженной, но зато живой и полной красок жизни куклой. Ее юбка, блузка и кафтанчик были сшиты из невероятно ярких и весьма остро контрастирующих между собой тканей. Но на девочке все это выглядело не столь экзотически, сколь очаровательно.
– Привет! – крикнула она, сбегая по лестнице.
– Здравствуй, здравствуй, – перецеловалась она в обе щеки с вышедшей из автомобиля Елизаветой.
– Ты галантен как принц из сказки, – улыбнулась она Людо, когда тот открыл перед ней дверцу "Майбаха".
– Я буду до одиннадцати! – помахала она рукой своему дяде уже из салона автомобиля.
– Надеюсь, что он тебя слышал, – прокомментировала ситуацию Елизавета.
– Он слышал, – отмахнулась Тильда. – Можешь мне поверить.
За все время, что "Майбах" стоял перед домом, советник Фалль не проронил ни слова и не сделал ни одного движения, если не считать сдержанного поклона, которым он ответил на вежливые слова приветствия, произнесенные Людо и Елизаветой. Являлся ли он живым существом? Возможно. Впрочем, Тильда как-то заметила, что всех королевских советников выстругивают перочинным ножиком из поленьев, взятых из одной и той же поленницы. И это совсем не те полена, из которых получаются Пиноккио.
Еще через четверть часа, то есть ровно в 19.00, автомобиль остановился рядом с кондитерской Вермейера, и друзья не без удовольствия переместились из обитого тисненой кожей салона "Майбаха" за один из столиков знаменитых антресолей. Этот полуэтаж, глубоко вдававшийся в объем "Ларца" – просторного ресторанного зала, казалось, полностью выточенного из мореного дуба с позолотой, был самым лучшим местом в кондитерской. Отсюда открывался вид на весь зал, а через высокие хрустальные окна – и на улицу Первых королей, по которой в желтоватом свете старинных уличных ламп неспешно прогуливались хорошо одетые люди и неторопливо перемещались большие и тяжелые автомобили.