– Елизавета! – упал на колено Эрик.
– Встань, Эрик! – потребовала Елизавета, – и предупреди стрелков, чтобы не горячились. Мне совсем не хочется начинать союз с резни.
– Я их уже предупредил.
– Знаю я, о чем ты их предупредил! Пусть не дурят!
– По вашему слову.
– Далеко еще? – повернулась она к Гильденстерну, и в этот момент на берегу ударили большие барабаны.
– Впечатляет! – признала Елизавета, когда в дробный ритм больших и малых барабанов вплелись голоса труб и длинных флейт. – Ну, что ж, во всяком случае, нас ждут.
Она оказалась права, разумеется. Их прибытия ожидали и не поскупились на расходы. На причале застыл почетный караул городской стражи – ровно столько, чтобы оказать честь, но не испугать – стояли главы любекских гильдий и члены городского совета. Возглавлял их бургомистр, державший перед собой "ключи от города", что было несколько странно. Все-таки Любек находился под властью фон дер Марка, о чем откровенно печалились все встреченные Елизаветой ганзейцы. Свободным городом он, таким образом, быть перестал, но и Елизавета его штурмом не брала. Тем не менее, полюбовавшись на костюмы представителей "третьего сословия" и картоны с росписями на темы триумфа, украшавшие специально выстроенную в ее честь арку, Елизавета приняла ключи, передала их Ирине Большой – единственной сопровождавшей ее свитской даме – и на глазах обалдевших стражников, "легко" вскочила в седло. Окхе при этом лишь чуть двинулась боком, но, в целом, вела себя более чем прилично, учитывая долгий переход на галере. Однако смотрели не на лошадь, а на всадницу. В порту находилось достаточно опытных людей, чтобы понять, с каким грузом на плечах запрыгнула в седло графиня Скулнскорх.
– Вы произвели сильное впечатление, графиня! – Эрик подъехал к ней слева и, поравнявшись, остановил коня.
– Да, будет, о чем поговорить! – Ирина Большая заняла свое место справа, выглядела она серьезной, но глаза смеялись.
– Пусть говорят! – улыбнулась Елизавета. – Ну, с богом!
И они тронулись с места. Впереди ехали герольды, выкрикивавшие ее имя, за ними двое трубачей и барабанщик. Потом шел отряд городской стражи с алебардами, возглавляемый капитаном, и, наконец, она – Лиса Скулнскорх, милостью божьей, и все, что следует по правилам титулования. Ехали по узким городским улицам, мимо людей, стоящих вдоль стен и выглядывающих из окон, мимо праздничных венков из древесных ветвей с молодыми листьями – дуб, липа и клен – и сосновых лап – "Ну, чистое Рождество!" Мимо церквей, мимо статуй святых, мимо колодцев, окруженных толпами горожан.