"Людо… Людвиг… Князь Задара… Смешно", – но ей не было смешно.
Если подумать, все, что случилось потом, было лишь тенью, отброшенной главным событием – побегом князя Кагена.
"Побег. Увы…"
И в самом деле, увы. Ведь это не было даже побегом. Людвиг Каген не находился в заточении, его просто не принимали в расчет.
"И зря".
Разумеется, зря. Но кто же мог угадать в нем того, кем он был на самом деле? Или и угадывать было нечего, и все произошло само собой?
"Люди меняются, не так ли? А юноши взрослеют, превращаясь в мужчин, и я просто упустила момент перелома…"
Просто…
Пропустила.
Совершила непростительную ошибку.
Такова правда. Всего одна ошибка, и вот уже сюжет этой злой сказки пишет чужая рука. Другой человек… новый рассказчик… Он?
Итак, Людо оставил Собрание. Не бежал, хотя элементы побега были налицо, но чего уж там! Ушел. Так, наверное, будет правильнее. Решил вернуться домой и осуществил свое неотъемлемое право свободного выбора. А они лишь через полгода узнали, что Людо Каген давным-давно уже не мальчик, не княжонок и не княжий сын. Светлейший князь Задары. Каково?
"Почему он скрыл от нас факт передачи титула?"
Замечательный вопрос, но у Джеваны и ответ на него имелся: "А мы хотели знать? Я хотела? Он был мне интересен?"
Вот и ответ. Нет, не хотела. Нет, не интересен. А он теперь князь…
"Фюрст, – подумала она. – Впрочем, нет. Фюрст это принц, а он князь, то есть, конунг".
Было тревожно. Неизвестность пугала, неопределенность заставляла все время оглядываться через плечо. Однако в косар армия все-таки поднялась и двинулась навстречу императору. Шли почти два месяца. Не встречая противника, страдая от жажды в безводных степях, теряя людей и прирастая отрядами союзников. О "княжонке Людо" ничего слышно не было, словно бы сгинул.
"А вдруг, и в правду? – задумывалась иногда Джевана. – Но как же тогда пророчество?"
Пророчество или есть, или его нет, однако, как быть, если оно уже существует, а "избранный" взял да и умер от холеры?
Таких коллизий история, которой учили Джевану, не ведала. То ли не случалось никогда, то ли ей не рассказывали. Все может быть.
А между тем, армия продвигалась вперед. Огромная масса людей и животных, пыль, гомон, и крайне низкий темп коротких, но утомительных переходов. Моровые поветрия косили воинов. От бескормицы падали лошади и волы. Мир казался больным. Недужили поля, вид которых наводил на дурные мысли, и леса, под сенью которых невозможно было спать. Хворала сама земля, трескающаяся от нестерпимого жара, и в сердца людей входило отчаяние. А от далекого Варяжского моря – Джевана предпочитала называть его на старый лад Лаанемери – Западное – приходили странные известия. Аркона – великая и неприступная крепость – пала, но города Завесы: Кольберг, Каммин и Штаргард, все еще стояли. И Хальдеберд повернул свою огромную армию на Зверин и Калиш, намереваясь, вероятно, встретиться там, на востоке, с армией герцога Дейдье. Однако Прагу Ворон взять так и не смог и, обнаружив идущего на запад со всем "табором" своего старого недруга Лоона, попытался перехватить того в Силезии. Однако не успел. Застрял, увязнув во второстепенных делах, и в начале осени две великие армии без помех встретились у Добжина, но без Дейдье. Император шел с запада, Лоон и Джевана – с востока, а Дейдье все еще не мог выбраться из южных болот, но дела это не меняло. С Вороном – или без – Хальдеберд оставался великим императором Запада,