Итак, на западе Европы наступило затишье. Император отложил оружие, и Собрание как та порванная в дикой схватке псина, зализывало глубокие раны, нанесенные ему имперскими генералами. Они не воевали…
А Людвиг, стало быть, начал… и?
Картина не складывалась, и сердце не о том "нашептывало", но сведения были верные: "ехал на коне, а болт вошел между лопаток. Из груди вышел…"
"А кольчуга? Он что же не носит брони?"
Но на самом деле ее занимали сейчас совсем другие вопросы: действительно ли было выиграно так много сражений, и, если да, то, кто же их выиграл? Кто?
"Они безумцы!" – Людо смотрел на построение венецианцев и глазам своим не верил.
– С чего ты взял? – спросил Голос.
"Худшего построения я не бог бы и вообразить!"
– Мог бы, – отмахнулся Голос. – То есть, смог бы, если бы поразмыслил и попытался представить, что видят глаза мэтра Ландольфо, когда он смотрит на твою армию, и что он знает о тебе и твоих воинах?
Приходилось признать, что Голос прав. Кондотьер не знал, просто не мог знать, с кем имеет дело, и это решило все. Сражение началось рано утром. Людо не стал ждать, пока взойдет солнце, рассеется туман и просохнет трава. Послушные отмашке лейтенанта, забили барабаны, и армия Задары двинулась вперед. На шестом шаге за спинами воинов – а их и было-то вместе с дружинниками всего восемь сотен – басовито "замычали" длинные трубы, а еще через четверть часа, легко опрокинув центр венецианского войска, задарцы начали вырезать его фланги. Все случилось настолько быстро – треть армии кондотьера Ландольфо все еще оставалась в лагере, а остальные бойцы не успели даже толком построиться, – что пошли слухи о невероятной скорости, с которой действуют "жестокие и хладнокровные" люди князя Кагена. Но это, разумеется, было ложью. Неправдой. Во всяком случае, преувеличением. В армии Людо не было ни оборотней, ни вампиров. Она состояла из обычных – пусть даже и неплохо подготовленных – людей. И двигались эти люди так, как им и положено от природы. И хладнокровие их было насквозь надуманным, как и умения – обыкновенными. А жестокость… Ну, о том, что мертвый враг лучше живого, знали еще предки их предков.
Еще лето не наступило, а Великая Венеция была побеждена, разгромлена, унижена и изнасилована. Магистраты склонили головы перед князем Задары, и Большой Совет поклялся ему в верности. Республика не состоялась, а венецианский флот и казна перешли к захватчику. Это открывало перед Людвигом "много дорог". Перспективы кружили голову, ведь теперь в его армии было почти две тысячи человек.