Тревога вернулась с новой силой. С каждой минутой спазм все сильнее стягивал горло, сердце бешено колотилось, молоточки стучали в ушах. Даже обстановка в каюте, еще недавно такая уютная, милая, вдруг зазвенела напряжением.
Тишина давила неизвестностью, быстрые смены картинок на виртуальном экране нервировали, яркие цвета будто нарочно били по глазам.
За окном-экраном распростерся космос – черный-черный, как сажа, мрачный и неприветливый. Казалось, мир накрыла вечная ночь, и я потерялась в пространстве и времени. Ищу Эла, а он где-то там, далекий и недоступный…
Я совершенно потерял счет времени. Впервые в жизни простое общение с женщиной доставляло больше удовольствия, чем секс. Хотя… что-то подсказывало – секс с Дари был бы невероятным. Она выглядела сильной и хрупкой, нежной и отважной. Таких я еще не встречал.
Я поневоле запоминал мельчайшие детали облика, движения, привычки рыжей колдуньи. Не нарочно, просто иначе не получалось.
Когда задумывалась, она немного опускала голову, идеально прямая спина, как и полагается танцовщице, расслаблялась, а пальцы начинали постукивать по столу. Едва слышно, неторопливо, ритмично. Когда что-то волновало Дари, она вскидывала голову и, напротив, вытягивалась струной. Разводила лопатки и смотрела внимательно, с легким прищуром. Когда смущалась, трогательно роняла взгляд и теребила прическу.
Я заметил несколько крохотных родинок на лбу рыжей колдуньи и одну прямо посередине запястья, словно причудливый браслет. Одно ухо у нее было проколото шесть раз, другое – только один и в каждой дырке словно капельки росы поблескивали крошечные прозрачные камушки.
Дари почти не красилась, что в наше время считалось огромной редкостью. Чудеса косметики помогали женщинам сделать то, на что не способна ни одна новейшая методика омоложения или улучшения внешности. Незаметно скорректировать недостатки. Дари будто гордилась тем, что губы ее немного ассиметричные, а на лбу и щеке пара шрамов, вероятно, от древней человеческой ветрянки или чего-то похожего. Она давно могла свести их, но не захотела.
Рыжая колдунья казалась просто нереально красивой и гибкой. Мне ужасно нравилось, как она складывала ноги, садясь в кресло, почти в позе лотоса. Как ненавязчиво пластично двигалась.
Она казалась невероятной. Слушать, как журчит ее голос, как льется рассказ о былых временах или буднях танцовщиц, было одно удовольствие.
Я ушел от Дари задолго до ночи лишь потому, что понимал – ей нужен отдых. Рыжая колдунья слишком многое пережила вчера, в том числе и по моей вине. Я наверняка ужасно утомил Дари своим обществом. Мы ведь не расставались почти весь день.