– Да что ты творишь? Ведешь себя как дешевая шлюха из курортного борделя! И после этого будешь заверять, что в галанете о сэлфийских танцовщицах распространяют лживые грязные сплетни?
Фраза ударила как хлыстом, на плечи словно бетонная плита навалилась. Мне резко стало холодно – озноб продрал тело, ноги ослабели. Я обхватила себя руками, хотела ответить что-то резкое, но вместо этого лишь всхлипнула.
Эл часто задышал, всмотрелся в мое лицо, прищурился. Губы его скривились сильнее и вельтанин добавил:
– Да вас еще мало поносят на этих помоечных сайтах! Мало! Слышишь меня, Дари! То, что написал бы я после твоего сегодняшнего поведения… в сравнение не идет с теми нелепыми недовысказываниями!
Я вздрогнула, попятилась, натолкнулась на экран, и внезапно гнев затопил все существо. Я видела лишь презрительную усмешку на лице Эла, злость в его глазах и жаждала убить гада, расписаться пощечиной на его лице столько раз, сколько успею. Так ударить, чтобы надолго запомнил, даже со своей вельтанской регенерацией!
– Да что ты себе позволяешь, вельтанин! – взвилась я, срываясь на ультразвук. – Мне больше двух тысяч лет! И я ни разу, слышишь ты, мразь охотничья, ни разу не отдавалась мужчине после первого свидания. Никогда и никому не позволила ни единого лишнего прикосновения! Я ни разу не продалась за деньги тем, кто приходил в театр, чтобы купить гибкую любовницу для извращенных утех! Да как ты смеешь, мразь, гаденыш, идиот!
Я сыпала оскорблениями, размахивала руками, а Эл застыл. Казалось, он окаменел, опешил или что-то обдумывал. Выражение лица и поза вельтанина постепенно менялись. Ярость в глазах сменило раскаяние, губы поджались, желваки заходили ходуном. Эл шагнул ко мне, еще и еще. Но я снова замахала руками, замолотила ими по воздуху, как бешеная мельница, и вельтанин отступил, выпрямился и замолк.
Когда закончила кричать, выпустила наружу обиду и злость, Эл попытался приблизиться снова. Но я материализовала в руке клинок. Точно такой же, каким убила эльталла. И, клянусь, пару секунд мне безумно хотелось провести им по груди Эла. Не убить, конечно, не ранить всерьез. Так, немного порезать, выпустить кровь…
Я думала, вельтанин шагнет назад, но он решительно устремился вперед. Наткнулся на клинок и развел руки в стороны.
– Дари, – выдохнул совсем тихо. – Прости… я просто сошел с ума от ревности… Они так на тебя смотрели. Все они… – он жадно глотнул воздуха. Я слегка надавила на меч, но Эл не отступил ни на шаг. Форменная толстовка охотника издала странный звук, похожий на скрип пластика, и сквозь ткань проступила кровь. Эл даже не шелохнулся, не отвел глаз.