. Понятное дело, что князь Грузинский об этих просьбах знал и они его обрадовать не могли. Была б его воля – он бы этих купцов в бараний рог свернул, но купцов было слишком много. Слишком велик мог бы получиться бараний рог. Для принятия окончательного решения приехал в Нижний канцлер граф Румянцев. Князь немедля пригласил его в Лысково. Тот приехал и привез с собой двух своих собак-водолазов. Князю эти собаки так приглянулись, что он стал упрашивать Румянцева продать их. Их сиятельство отказали. Тогда другое их сиятельство приказали своим слугам собак выкрасть. Между их сиятельствами произошла крупная ссора. Нет, канцлера Румянцева, упаси господь, никто и пальцем не тронул, но лошадей для проезда на ярмарку ему во всей округе не дал никто. Князь приказал – и не дали. Из-за двух собак. Государственному канцлеру.
Восемнадцатого августа 1816 года около пяти часов вечера Макарьевская ярмарка неожиданно загорелась с четырех концов и вся в одну ночь сгорела. Может, она, конечно, и сама загорелась сразу с четырех концов. Всякое бывает, но все тридцать девять корпусов, а в них тысячи лавок, восемь трактиров и биржа сгорели дотла. Горело так сильно, что в Нижнем, почти за сто верст от Макарьева, можно было всю ночь до рассвета читать книги на улицах. В многовековой борьбе Лыскова с Макарьевским монастырем лысковчане, сами того не желая, одержали пиррову победу.
Через год ярмарка уехала в Нижний, а Лысково осталось. Надо было продолжать жить и торговать, но беда одна не приходит. Совершенно некстати для Лыскова и его хлебной торговли появились железные дороги, и хлеб, минуя село, повезли к Нижнему и Рыбинску. Мимо поплыли еще и пароходы с зерном. Печальное, должно быть, было зрелище – пароход плывет по Волге, гудит на всю округу, вымпелы на нем развеваются, черный дым из трубы валит… С правого берега на него смотрят печальные и отощавшие монахи из монастыря, а с левого безработные жители села Лысково. Уездный город Макарьев и раньше-то был не бог весть каким городом, а теперь и вовсе захирел. Несмотря на все эти обстоятельства, никто из местных жителей пахать землю, разводить огороды и выращивать лук с капустой не стал. Как занимались ремеслом – так и продолжали им заниматься. Тут можно с цифрами в руках долго рассказывать о том, как выросло количество кузниц, слесарных, горшечных, башмачных, прядильных и рядильных мастерских, вычислять количество холстин, горшков, башмаков и подков, приходившихся на каждого жителя села, но это все скучные материи[156]. На дворе уже была вторая половина XIX века