– Крюгер, забирай этого, – Франклин уверенным жестом указал на сжимающего в руках плюшевого мишку Джеральда.
– Что? Ты издеваешься?
– Зато с женой.
Крюгер скользнул взглядом по Эмме.
– Аргумент. Беру.
– И Альваро возьми. Был хирургом, но рука ни к черту, – как будто оправдываясь за испорченный товар, добавил Франклин.
– Черт тебя дери, Франклин! – Крюгер двинулся к Альваро, глядя на его руку, висящую в непонятного уже цвета тряпке, переброшенной вокруг шеи. – Ну куда такое? Ну ты чего?
– У меня нет сепсиса, подвижность, наверное, восстановится, – непонятно зачем возразил Альваро в свою защиту.
Крюгер не стал даже отвечать, и, проигнорировав Альваро, прошелся вдоль контейнера, разглядывая Нейтана.
– И вот этого давай. Как тебя звать? – по-свойски обратился Крюгер.
– Это неважно. Я работал с президентами нескольких стран, я буду разговаривать только с вашим судьей, – Нейтан решил идти на принцип.
– Братец, ты рискуешь, – примирительно предупредил Крюгер.
– Не ваше дело.
– Тьфу! Пойдем, парочка. Гусь да гагарочка, – гаркнул Крюгер супругам, и те поплелись за ним.
Франклин снова и снова просматривал список, расставляя последние пометки и раздумывая над ситуацией.
– Значит, не пристроенных пока двое, – резюмировал он.
– Меня никуда пристраивать не надо. Я буду говорить только с судьей, – настаивал Нейтан.
– Прекратите, пожалуйста. Есть закон.
– Плевать я хотел. Кто ваши идиотские законы придумывает? Судья? Да он кретин. Имбицил. Тупица.
– Вы напрасно оскорбляете, за это можно поплатиться.
– Очевидно, через суд? Тогда трахал я мать вашего судьи, вам что еще надо?
– Ну ладно, ладно. Ход остроумный, но не факт, что вам от этого будет легче. Парни, давайте его в досудебный контейнер.
Солдаты вывели Нейтана под локти, довольно жестко скрутив руки за спиной.
– Ну и характер, да? – обратился Франклин к Альваро.
– Вы знаете, он вообще человек умный. Мы выжили во многом благодаря ему.
– Любопытно. Что ж, Альваро, давайте я провожу вас к медикам.
Между тем Нобору уже вел Чепмена по городу, и на Чепмена оглядывались все без исключения жители. Еще бы – обычная одежда Чепмена здесь не просто выделялась, а выглядела каким-то космическим одеянием. На острове почти никто не был одет в ткани – только изредка встречались люди в потрепанной футболке или флисовой кофте. В основном же все носили пластиковую одежду различного качества – где больше похожую на доспехи – видимо, какой-то бедняцкий вариант; где одежда состояла из более мелких фрагментов, как макулатура после шредера, только пластиковая; совсем редко – из волокон, тонких, как нить. Обитатели острова – и мужчины, и женщины, и даже дети были одинаково коротко стрижены и все куда-то непременно двигались – или с тележками, или с каким-то грузом на руках. Все что-то тащили, были заняты, и Чепмен подумал, что прохлаждаться здесь не очень-то принято. Он замечал редкие входы в контейнеры, лестницы на вторые этажи, узкие проходы между рядами контейнеров, за которыми угадывались некие дворы или что-то подобное. Не было видно никаких вывесок, а функцию номеров домов выполняли числа, которые были промышленным образом нанесены на контейнеры еще тогда, когда эти железные коробки служили просто грузовой тарой.