Почему-то я ждал, что музыкальных дел мастер окажется эдаким седобородым старцем, сварливым и скандальным, что по мнению обывателя присуще облику гения. Нет, не седобородость присуща — скандальность. В большинстве случаев это соответствует истине (Вспомнить того же Перельмана, самого настоящего психа), но только не в этот раз. Мастер Бровар был человеком примерно сорока лет от роду, стройным, подтянутым, энергичным. Лицо спокойное, доброжелательное, если не сказать — улыбчивое. Все время казалось, что он вот-вот и расплывется в широкой улыбке. Но не расплывался.
Кстати, он был магом, и похоже что магом-артефактором. Вот и секрет волшебного звучания лютни. Если конечно это было секретом. Специальный лак, хорошее дерево, правильное воздействие на структуру материала, из которого сделана лютня — и вот, получите, у вас в руках лютня, от качества звучания которой жалобно заплакал бы завидующий Страдивари и прочие Амати.
Синие нити в ауре Бровара были совсем тонкими, и какими-то…витыми, как стянутые вместе нитки, и я сомневаюсь, что он может видеть мою ауру. Слабоват его магический талант. Однако на инструменты мастера хватало, и он нашел свою нишу в этом мире.
Меня он встретил в высшей степени доброжелательно, особенно когда заметил за моими плечами лютню собственного изготовления. Бровар уважительно поклонился и сообщил, что наконец-то теперь знает, для кого была куплена самая дорогая лютня из его коллекции. И что он не понимает — чем еще может послужить господину. Ибо этот инструмент был самым лучшим среди сделанных, удивительно удачным, потому и цена за него была положена запредельная. Да, именно так и сказал, без обиняков — «запредельная».
Я похвалил лютню, искренне ответил, что эта лютня самая лучшая из всех лютней которые я держал в своих руках. И это была истинная правда — среди четырех лютней, на которых я тут играл.
Ну а потом я сообщил о причине своего визита, чем вызвал у мастера вначале вежливую улыбку с оттенком превосходства, затем взгляд, который характеризовал меня как недалекого прожектора, и только потом заинтересованность — чем больше мастер вникал в предложенные ему чертежи. Наконец, мастер сказал, что чертежи вполне соответствуют его представлению о том, какими они должны быть, и что он готов сделать мне такой инструмент, и встанетмне это всего…в тысячу золотых! Вместо с тремя комплектами струн, разумеется (это уже я добавил).
Ну и еще — этот инструмент должен быть по качеству изготовления на хуже, чем та лютня, что висит у меня за плечами. За футляр мы поторговались, и сошлись на пяти золотых. Вполне приличная плата за непроницаемый футляр, который не пропустит ни пыль, ни влагу, и выдержит проехавшее по нему колесо ломового извозчика. Хороший футляр, без него никак.