Медленно, с натугой встала, услышав, как захрустели суставы. Она была еще стройна, и силы не совсем ее оставили. Предки дали женщине красоту и запас телесной прочности, но…годы берут свое. Волосы будто пересыпаны мукой, глубокие морщины залегли на лбу. И только глаза…будто у молодой девчонки — ясные, красивые.
Анна родилась, когда женщине было двадцать пять лет. Это нормально для потомственных аристократов — вначале учение, потом служба Империи, а уж потом — личные дела. Пока не отслужишь — ни замуж сходить, ни беременеть нельзя.
Мужа она встретила на службе. Оба тогда служили при дворе — там и полюбили друг друга. Жениться нельзя, но любить друг друга закон не запрещает. Вот они и любили. А после любовных ласк долго лежали в постели — разговаривая, мечтая. О чем? О том, как будут жить после отставки. О том, как построят свое поместье — так, как им хочется, и будут в нем жить, растить дочку. А лучше — двух, или трех! Ну и сыновей неплохо — почему бы и нет?! Целую толпу сыновей! Чтобы озорные, шумные, чтобы дрались, ходили с расквашенными носами, а потом выросли огромными парнями, такими, как их отец.
Женщина вздохнула, а когда рука коснулась ее плеча — не вздрогнула, не испугалась. Здесь некого бояться. К ним никто чужой не ходит. Они отвадили всех. Друзей, врагов, родню, случайных посетителей — всех! Остались пятеро слуг, но никто из них не осмелится коснуться госпожи.
— Здравствуй, Иан! Что заставило тебя выйти из своей комнаты?
— Память — голос мужчины был густым, сильным, но время и его не пощадило. В голосе слышалась какая-то…надреснутость.
— Память… — эхом отозвалась женщина, и пальцы ее побелели, вцепившись в край мраморной вазы-клумбы — Какая я…глупая! Сегодня же день рождения дочки! Нашей доченьки…
Она провела рукой, испачканной в земле по лицу, и на нем остались три темные полоски, три следа от пальцев. Мужчина наклонился к ней — он был высок и могуч, еще могуч…и вытер темные полоски ладонью. Потом поцеловал женщину в лоб.
— Пойдем, навестим ее? Поздравим…
И они пошли. Мужчина держал женщину под руку, он смотрела в пространство, будто пытаясь рассмотреть что-то такое, что недоступно обычным людям.
По каменным дорожкам, мимо прудика с рыбами, мимо беседки из темного дуба они дошли до небольшого домика — белого, из резного мрамора. Он окружен цветами — теми самыми, белыми, с желто-голубыми крапинками. Они здесь повсюду — это было озеро из цветов, море цветов! Это был рай цветов…
Мужчина и женщина вошли в склеп. В нем было прохладно, и воздух напоен цветочным запахом. Здесь не было гроба, не было громоздкого саркофага — только резная скамейка из того же белого мрамора, и…статуя. Прекрасная девушка в легком наряде, развевающемся на ветру, сидела, откинув голову назад, и смотрела вверх, в небо, которое виднелось в стеклянной крыше склепа. Эта крыша стоила огромных денег, но зачем деньги, если их не тратить? Тех денег, что у них были, эта пара не могла бы потратить и за всю свою жизнь, и даже их дочь, если бы была жива, не смогла бы их потратить за годы и десятилетия. Мужчина некогда умел зарабатывать деньги, а еще — наследство богатых родственников.