Если верить всему, что торопливо рассказывал Паксус, он физически неспособен просто так пройти мимо представительницы женского пола. И даже на миловидных мальчиков, бывало, засматривался, не сразу понимал, что никакие это не барышни (но нельзя исключать, что понимал прекрасно).
А еще он засматривался на собачьи свадьбы, случки крупного и мелкого скота и даже интересовался топтанием петухами кур. В общем, Паксуса остро интересовало все, что связано с процессом размножения. Расскажи ему про то, с какой целью растения отращивают цветы, он бы, наверное, часами наблюдал, как порхают пчелы и бабочки, перенося на себе пыльцу от тычинок к пестикам.
Рассказывая все это, Паксус обращался исключительно к Ашшоту. Нас игнорировал, совершенно не обращал внимания. А верзила ему охотно поддакивал, задавал уточняющие вопросы, частенько похохатывал над некоторыми незатейливо-забавными моментами. Расслабился, почти перестал вести себя так, будто он вершина неприступная, с презрением взирающая на суету человеческую, творящуюся у ее подножия.
Даже появление пятого ученика не прервало потока однообразного красноречия. Новенький оказался крепышом моего роста с простецким и суровым лицом. Такого одень подобающе, и будет выглядеть типичным молодым лесовиком, успевшим много чего повидать. Ничем не примечательный меч с изрядно затертой рукоятью и слегка обшарпанными ножнами усиливали это впечатление. Тяжелый боевой нож и лук также органично вписывались в картину.
Представился он как Огрон из семьи Дуар и с первого взгляда показался немногословным, но при этом вовсе не застенчиво-скромным, как Тсас. Просто не любитель пустой болтовни, да и тема, которую оседлал Паксус, явно не вдохновляла.
Пока Огрон возился со своими немногочисленными вещами, наш говорун не умолкал:
– Слушай, Ашшот, а ты знаешь, что сад красных лепестков отсюда всего-то в четырех кварталах? Это если от ворот считать налево, а потом прямо.
– Что за сад? – не понял здоровяк. – Зачем ты мне о фруктах рассказываешь?
– Фруктах?! Да как можно такое не знать?! – притворно возмутился Паксус. – Сад! Красных! Лепестков! Ну, Ашшот, ну напрягись, ну вспомни! Ты ведь отличный парень, и сразу видно, с головой дружишь. Я нормального человека с ходу срисовываю, так что с тобой я хоть куда готов, хоть на кого. Ты не можешь такое не знать, давай вспоминай.
– Ну да… что-то такое припоминаю… – весьма неубедительно ответил Ашшот, которого Паксус к этому моменту успел качественно загипнотизировать сочными описаниями женских прелестей и всевозможных забав с их обладательницами.