В 10 часов корпус перешел в наступление на всем протяжении линии соприкосновения с противником. К этому времени на захваченном разведбатом плацдарме на западном берегу Линовы уже развернулись танковый и мотострелковый полки 4-й МСД.
На главном направлении на фронте шириной около четырех километров наступало свыше 250 танков. Первую линию составляли Т-72, вторую – остатки батальонов Т-44 и Т-34-85, дальше следовали Т-34-76. Вслед за последними шли БТР с мотопехотой и самоходками.
На правом фланге атаку возглавили Т-55 и Т-44, за ними шли Т-34-76 и БТР. Всего в группе насчитывалось более 90 танков.
На левом наступала 4-я МСД, развернувшая в первом эшелоне около ста пятидесяти Т-34-76.
Через три часа передовые части группы Катукова достигли берега Вислы, отжав остатки немецкого танкового корпуса к побережью и перерезав пути отхода. Четвертая МСД захватила предмостные укрепления моста через Вислу на шоссе Эльбинг– Данциг. Мост немцы взорвали. К вечеру следующего дня ликвидация окруженных частей танкового корпуса СС была закончена. В плен было взято около десяти тысяч солдат и офицеров.
Фронт в нижнем течении Вислы установился по реке, похоронив все надежды окруженных в районе Кенигсберга войск групп армий «Центр» и «Север» на деблокаду.
Через сутки Особый Гвардейский корпус РГК передал позиции дивизиям 1-го Белорусского фронта и, совершив марш к тыловым железнодорожным станциям, приступил к погрузке для отправки в базовый район.
30 июня 1942 года.
Аэродром «Двоевка»
У семьи Егоровых по расписанию была вечерняя прогулка.
Полк вернулся на базовый аэродром 23 июня. В воздухе над Восточной Польшей и Прибалтикой безоговорочно господствовала советская авиация, и командование приняло решение не тратить драгоценный моторесурс реактивных истребителей на барражирование в небе.
Сразу по прилете Егоров выпросил у комполка недельный отпуск. Тот не сильно упирался – либо в самом деле это не было проблемой, либо свое слово замолвил тесть, но отпуск ему дали.
И все это время Николай решил посвятить своим девочкам – жене Лене и дочери Вике. И это было совсем не лишним: на взгляд Николая, если бы не помощь тещи, они бы вдвоем не справились. И это при наличии стиральной машины, электрического утюга, электроплиты, холодильника – того, чего практически не было ни у кого в Советском Союзе за пределами поселка Вязьма-Брянская.
Девочка кушала, спала, писала, какала и снова кушала, и так по кругу. Ночью с женой дежурили по очереди: ночь спал Николай, а Лена обихаживала малютку, следующую ночь – наоборот. В эту ночь Егоров спал вполглаза. И первый же вскрик дочери подрывал его с постели. Нужно было перепеленать, дать попить, если дочь хотела кушать, Николай подсовывал ее к груди спящей жены и помогал захватить беззубым маленьким ротиком материнский сосок. И когда, насытившись, дочь засыпала, он смотрел на своих любимых девочек, и сердце его таяло от любви к ним. И в то же время где-то глубоко таилась тревога: а что же они будут делать, когда он выйдет на службу?