Зачем они здесь? Ведь ясно, как божий день, что пришли зря, что им сегодня ничего не светит. Торичео, наоборот, загорелся:
– Это неважно, баб Глаш. Вспомните, пожалуйста… Двойник мой… Как он вёл себя? Может, что-то вам показалось странным?
– Ну, спрашивал, куды подевался Валентиныч. Я ответила, что не знаю ничаво. Уж две недели как. Ни слуху, ни духу.
– Как две недели? – напрягся Торичео. – А с кем же я по телефону разговаривал всё это время? Ох, чувствовал я, что-то с голосом не то.
– Дак по телефону чичас, мил дружок, – со знанием дела «просветила» парня соседка, – можно откедова хошь раговаривать. Так вот!
В этот момент дверь, в которую Торичео не так давно звонил и стучал, неожиданно открылась. Доктор разглядел сектор паркета прихожей, видавшие виды обои, обшарпанный потолок. Откуда-то из глубины квартиры раздался глухой хохот, затем надсадный кашель.
– Мне послышалось или.
– Вам послышалось, – перебил его Торичео и шагнул через порог.
Кличку, которой наградила Марина свою непосредственную начальницу, главного редактора журнала Викторию Побасенкову, кроме неё никто не знал. «Облепиха» – термин из далёкого детства, когда мама брала десятилетнюю Марину на кафедру фарминститута, которой заведовала в то время. О ягоде, богатой витаминами и микроэлементами, мама готова была говорить с утра до вечера. И хоть студенты в основном её не слушали, лекторша ничуть не расстраивалась и не зацикливалась.
С тех пор прошло два десятилетия, и за что редакторша была удостоена столь экзотичной «кликухи», Марина так сразу бы не ответила. Какие-то скрытые на первый взгляд ассоциации, аналогии.
Сейчас обладательница клички сидела перед ней с бутербродом в одной руке и чашкой кофе «Три в одном» в другой, и никак не могла взять в толк, что заинтересовало молодую журналистку в невзрачном студенте медакадемии Василии Зубареве. Никакими выдающимися способностями среди однокурсников он не выделялся, вундеркиндом не был, сверхновых лекарств не открывал. Возможно, в ближайшем будущем и откроет, даже не исключено, что вылечит СПИД или гепатит С, но… не сейчас.
И почему именно его журналистка, имеющая лучший в редакции нюх на сенсации, решила вдруг поместить в полный рост на развороте глянцевого журнала, Побасенкова никак не могла взять в толк.
– Ну и пусть, пусть ты сейчас этого не понимаешь, – горячо убеждала Марина свою начальницу. – Доверься мне, Викуша. Здесь прячется такое, что назвать это мега-супер-сенсацией – всё равно, что никак не назвать. Это как безалкогольный напиток «Тархун» в сравнении с первачом или ромом. В конце концов, я что, часто к тебе обращаюсь с подобными просьбами?