Тот, о ком они недавно говорили с одноклассником, быстро приближался к своему учителю сзади. Голосовые связки Потехи словно слиплись друг с дружкой и оказались не в состоянии колебаться в звуковом диапазоне. А Жидель, как назло, засмотрелся на приближающуюся официантку. И когда озверевший и изуродованный Васятка оказался у профессора за спиной, в руке парня Потеха разглядел нож.
Блестящая сталь неумолимо приближалась к шее Жиделя. Потеха представил, как на него сейчас брызнет кровь из перерезанной сонной артерии одноклассника, и его начало тошнить прямо в салат.
То, что случилось через секунду, объяснению не поддавалось. У Жиделя исчезли голова и шея, нож бомжа Васятки описал дугу в воздухе, не встретив никакого препятствия. Женщина за соседним столиком истошно завизжала, у подошедшей официантки поднос вывалился из рук.
Оттолкнув застывшую в шоке женщину, за спиной бомжа вырос охранник и скрутил его. Несколько мужчин повскакивали с мест, бомжа вывели. Как в этом хаосе Потеха умудрился спрятать модулятор голоса и конверт в саквояж Жиделя, и со всем этим «багажом» оказаться на улице, остается только поражаться.
Голос одноклассника настиг его, когда он «отмахал» уже пару кварталов:
– Теперь ты убедился, ячсмитьбю, что я не зря панику сеял? Не забудь, что ты должен сделать через две недели, если я вдруг не появлюсь. Но не раньше!
– Да сделаю я, сделаю, – пробормотал Потеха, оглянувшись по сторонам и не обнаружив собеседника. – Можешь не волноваться.
– Кстати, ты ножичек прихватизировал, которым Васятка решил меня прирезать.
– Как это? – оторопел Потеха. – Чушь несёшь, однако!
– В спешке засунул в саквояж, ничего удивительного, длорпавыф, с каждым бывает. Всё же улика, сам понимаешь. Избавься от него как-нибудь незаметно.
– Не может быть, – он судорожно открыл саквояж, обнаружил там клинок, который ещё недавно видел в занесённой руке бомжа, крякнул, и тут же закрыл, опасливо озираясь. – Ох ты, господи! Ладно, избавлюсь…
– Ну, всё. – Потеха различил вздох друга. – Кто куда, а я в Мышеловку. До встречи!
– Куда? – он замер посреди улицы. – В какую мышеловку? Юрашек! Повтори!
Прохожие оглядывались на него, разговаривавшего неизвестно с кем, а он продолжал переспрашивать, пока не убедился, что ответа, скорее всего, так и не услышит.