Екатерину Пафнутьевну Раскину, свою начальницу, Ольга жгуче ненавидела. Вот чьё досье она бы, не задумываясь, предоставила похитителю. Замкнутость подчинённой не могла не насторожить всегда уверенную в правоте собственных суждений начальницу.
– Ты не выспалась сегодня?
– Не обращайте внимания, Екатерина Пафнутьевна, – спохватившись, начала оправдываться Ольга. – Это мои заморочки.
– Ничего себе, хороши заморочки, – обиженно усмехнулась Раскина. – Ты как в другом измерении. Давай, не улетай далеко-то, здесь нужна. Как бы там, на лично-семейном, ни сквозило. Вертайся, давай, назад, работать надо.
– Екатерина Пафнутьевна, – официально, словно вокруг них суетилось множество народу, обратилась Ольга. – У меня компьютер накрылся. Монитор погас, и всё. Я поставила в известность Леонида Юрьевича, но он обещал сделать лишь после обеда. А мне необходимо… сами знаете.
– Знаю, – понимающе отреагировала начальница. – Можешь работать на моём, я всё равно скоро уеду. Войдешь под моим паролем, мои файлы не открывай. Ну, ну, не стоит так расстраиваться из-за ерунды. А я вижу, ты какая-то отрешённая. Жизнь на этом не кончается. Подумаешь, монитор погас. Он и у меня гаснет периодически. Тоже мне, наводнение!
– Ой, удобно ли, Екатерина Пафнутьевна? – чуть сконфузилась Ольга.
Порывшись в сумочке, Раскина бросила на стол связку ключей:
– Когда закончишь, закрой кабинет. А завтра, надеюсь, ты не опоздаешь.
У неё никогда в жизни так не дрожали руки, как над клавиатурой начальницы, и никогда так медленно не работал компьютер, как в те минуты.
Когда, наконец, удалось сбросить на флэшку ту самую информацию, из-за которой Вовчик уже почти сутки томился неизвестно где, блузка прилипла к лопаткам, а во рту пересохло так, что воздух из кондиционера над входом, казалось, обжигал нёбо, гортань и бронхи.
Засыпая, он подумал, что хорошо, всё-таки, дома. Там, где ты родился, где гонял с пацанами на великах, купался в реке, рыбачил в затоне, пёк в золе картошку.
Пусть сеновал уже не тот, что в детстве, – косить-то некому, бока ноют от досок. И от деревни осталось – всего ничего: пару десятков дворов. Живут в основном старухи, верней сказать – доживают. Пара грядок в огороде да пенсия, вот и вся их радость. Рядом с их избами – шикарные особняки дачников. С биллиардом, бассейном, цветником…
Кирилл, как может, поддерживает мать: мобильный телефон, чтобы была всегда на связи, на крыше дома – спутниковая антенна.
Его разбудил странный шум: словно на деревню обрушился ливень как из ведра. Заскочив в избу, увидел стоящую на коленях у иконы мать. Её слова «Плотину прорвало, господи!» – было последнее, что впечаталось в мозг.