– Я прошу вас сесть, – сказал Нестор Васильевич, – и, с вашего позволения, мы поговорим.
Державший Конкина таинственный Ганцзалин оказался китайцем с довольно зверской рожей. Он подобрал с пола револьвер следователя, а его самого подтолкнул к креслу, куда Михаил Владимирович вынужден был практически упасть. Он стал судорожно растирать руку, которая занемела так, словно ее зажали в тисках.
– Великое дело телеграф, – загадочно заметил Загорский. – Но телефон еще лучше.
Конкин молчал, ожидая продолжения. И оно, конечно, воспоследовало.
– Мне, видите ли, понадобилась помощь вашего бывшего шефа, – объяснил Загорский. – Однако Карл Петрович сейчас находится в Берлине. Представьте, сколько бы шло мое письмо туда и сколько бы потребовалось обратному письму, чтобы добраться до меня. А разговор по телефону – дело нескольких минут.
Конкин все еще молчал.
– Однако у телефонного разговора есть и свои недостатки, – продолжал Нестор Васильевич. – Главный из них тот, что я не могу предоставить вам письменных рекомендаций от Карла Петровича. Поэтому мы вынуждены были разыграть это небольшое представление, чтобы вы поняли, что имеете дело с тем самым Загорским, о котором, я полагаю, вы не могли не слышать.
Тут наконец Конкин открыл рот.
– Впечатляет, – сказал он. – Как поживает Карл Петрович?
– Недурно, – улыбнулся Загорский. – И жалеет, что вы не владеете иностранными языками – в таком случае и вам бы нашлось место за границей. Однако перейдем к делу. Мне необходимо было знать, служит ли до сих пор в московской уголовке человек, которому можно довериться. Карл Петрович горячо вас рекомендовал. Судя по всему, он прав – вы человек решительный, смелый и, надеюсь, надежный.
Конкин слегка улыбнулся и осведомился, что же именно нужно от него господину Загорскому. Тот отвечал, что его интересует расследование дела Зои Пельц. Михаил Владимирович поморщился: этим делом занимается Сбитнев. Тоже из бывших, но…
– Что «но?» – живо переспросил Нестор Васильевич.
– Он, как бы это помягче выразиться – очень осторожный человек. Устроить с ним частную встречу будет крайне непросто. Он страшно боится чрезвычайки и живет анахоретом, ни с кем не общаясь за пределами службы. Вы, конечно, можете попробовать захватить его врасплох – так же, как захватили меня. И он даже наобещает вам всего, но после разговора немедленно побежит ябедничать начальству. А шум, как я понимаю, совершенно не в ваших интересах.
Нестор Васильевич согласился: шум не в наших интересах. Некоторое время он размышлял, постукивая пальцами по крышке стола, потом весело поглядел на Конкина.