Посмотрев в намертво закрытое вросшей щеколдой окно, я кое-как разглядел в ночной тьме обер-полицмейстера и Алёнку, все еще торчавших перед домом. Скорсезовна, видимо, куда-то свалила. Я посветил в окно полицейским фонарём, сигнализируя, что у меня все в порядке.
Потом я нашёл на стене выключатель, а на потолке обнаружилась настоящая лампочка, первая, которую я увидел в этом доме. Впрочем, лампочка оказалась бесполезной, света в поместье не было.
В принципе, это было неудивительно, учитывая что никаких линий электропередач я в этом мире до сих пор не видел. Но, видимо, когда-то, в лучшие времена, поместье освещалось генератором.
Открыв пластиковый шкаф, я обнаружил с внутренней стороны его дверцы зеркало и впервые рассмотрел себя. А рассмотрев, присвистнул от удовольствия.
В принципе я был юн и очень хорош собой. Роста выше среднего, стройный и коротко стриженый блондин с голубыми глазами.
Подбородок у меня был квадратным, и его покрывала едва заметная небольшая поросль, выше которой располагались типично юношеские усики.
— Не усики, а пропуск в трусики, — заметил Царь у меня в голове.
— Один хрен, красивее тебя, — осадил я Царя.
— Эй! Это и моё тело теперь тоже. Так что и усики — мои, — не согласился Царь.
— Я их сбрею, — пообещал я Царю, — Но потом, сейчас не до этого.
Я скинул с себя рваный и заляпанный кровью мундир, и убедился, что телосложение у меня отличное, хотя качалочку барчук явно не посещал и вообще физического труда избегал. Но это ладно. Качалочка — дело наживное. Главное, что исходные данные у меня отличные.
Я умылся в рукомойнике, где оказалось достаточно воды, а потом переоделся.
В шкафу нашлись несколько мундиров, я выбрал малиновый с золотыми пуговицами, так что теперь стал частично похож на братка из девяностых. Под мундир я надел черную сорочку, а еще сменил брюки.
А вот другой пары обуви у барчука не обнаружилось, зато я нашёл щётку и ваксу и заставил Дрочилу вычистить мне сапоги.
Нахрена чистить сапоги, когда где-то в доме все еще лежат твои мертвые родители, спросите вы?
Я отвечу на это так. Во-первых, я не привык ходить в грязной обуви. Во-вторых, я все же магократ и дворянин. А в-третьих, у барчука, у которого в комнате висит портрет Суворова, сапоги должны быть всегда начищены до блеска, я считаю.
Закончив приводить себя в порядок и глянув в зеркало, я остался более чем удовлетворён. Теперь я, по крайней мере, был похож на барина, хоть и не слишком богатого.
Потом я занялся разбором шкафа. На нижних полках обнаружились переносная зарядка для смартфона и несколько книжек. Я взял одну из них.