Я решительно вышел в коридор, пластиковая дверь нужного помещения оказалась не заперта. Распахнув её, я невольно отпрянул назад.
Это комната было больше остальных, её заполнял тот же черно-кровавый туман, что клубился и на лестнице. Разве что тут он был пожиже.
Сквозь туман я смог рассмотреть огромную двуспальную кровать, стол, шкафы, еще какую-то мебель, как и везде в этом доме, пластиковую…
Тела, если можно так выразиться, лежали на полу. Впрочем, на трупы они были мало похожи.
Скорее два тела на полу напоминали черные мешки в форме людей, набитые трухой и гнилью. И это было не обычное трупное гниение, уж поверьте, я знаю, о чём говорю. Так мертвецы не выглядят даже спустя неделю, а уж свежие мертвецы и подавно.
На одном из трупов вроде бы можно было разглядеть остатки платья, а на другом — куцую бородку. Собственно только по этим приметам и можно было догадаться, что когда-то эти тела принадлежали женщине и мужчине, моим родителям.
Конечно, на самом деле, они не были мне родителями, но я, признаться, все равно рассвирепел. Одно дело просто убить людей, и совсем другое — убить их, оставив валяться в подобном состоянии.
Чем их убили — я понятия не имел. Но выглядело всё именно как черная магия. Предположение, что моё семейство вырезали в ходе некоего тёмного ритуала, подтверждалось тем фактом, что рядом с трупами родителей валялось обезглавленное тело петуха.
Голова петуха лежала в метре от птичьего трупа. Кровь на полу, судя по всему, тоже принадлежала петуху, так как была тёмно-красной, а трупы моих родителей все почернели и обратились в какую-то полужижу, вместе с кровью.
— Да, гаввах! — азартно произнёс Царь в голове, — Я ощущаю миллионы гавваха! Тут творилась магия.
Я не особо разделял восторг моего друга по поводу неведомого гавваха. Пройдя к окну, выходившему всё в тот же сад, я попытался открыть его, но щеколда здесь, как и в комнате барчука, не поддавалась.
Тогда я выбил окно, осколки которого чуть не рухнули на голову ждавшему в саду полицмейстеру.
В помещение ворвался свежий ночной ветер, кроваво-черный туман стал рассеиваться на глазах, дышать стало легче.
— Мои родители, эм… превратились в жижу, — крикнул я из окна Порфирию Петровичу, — Так что вызывать гаруспиков, думаю, смысла нет. Для чего бы не были нужны сердца и желудки покойных — они уже явно непригодны.
— Благодарю, Ваше Благородие! — заорал в ответ Порфирий Петрович.
Козырнув на прощание, он быстро повернулся и зашагал к воротам парка, где был запаркован его УАЗик.
— Эй! — крикнул я вслед полицмейстеру, — Но я бы не отказался переправить трупы в морг… Или вызвать похоронную бригаду… Или кто у вас вообще этим занимается?