В 60-е годы ему было немногим больше пятидесяти лет, казалось бы – расцвет для творческой личности. Однако то, что выходило из-под его пера в то время: роман «Возвращенная земля» о целине, повести, рассказы, пьесы, – не только ничего не добавляло к его рейтингу писателя, претендовавшего на то, чтобы считаться художником слова, а наоборот, его снижало... Потом, когда на дворе стояла «оттепель» (словцо, которое нам подбросил этот «мошенник» Эренбург, как выразился Никита Сергеевич Хрущев) и в воздухе витал дух раскрепощения, когда публиковалась проза новой волны – В. Овечкина, В. Тендрякова, Б. Можаева, В. Белова, В. Распутина – и можно было сказать слово Правды о земле, о своих корнях, отец не смог подобрать к ней заветного ключа, не смог открыть для себя новые горизонты творчества.
И это было то, что постоянно мучило его, подтачивало изнутри больше, чем прогрессирующая болезнь, больше, чем личные невзгоды.
* * *
Мы с мужем навещали его в те годы. Отец был теперь совсем не похож на того, каким был раньше, – куда девалось былое его озорство, постоянная склонность балагурить, куда девался заразительный смех... Он больше всего напоминал человека, погребенного под обломками былой своей славы. Друзей вокруг как-то не наблюдалось – все испарились куда-то... Новую семью создать не удалось. Приходилось довольствоваться тем, что еще оставалось от прошлого, – спектакли по его пьесам по-прежнему шли во многих театрах страны, переиздавались книги. В 1973 году в издательстве «Художественная литература» как итог проделанной работы был выпущен двухтомник избранных произведений.
Теперь отец меньше сидел за столом. Полюбил путешествовать и объездил полмира. Между тем поездки в Европу, а потом в Америку и в Японию только усиливали его депрессивный настрой – он возвращался из них в состоянии внутреннего надлома и впадал в еще больший пессимизм.
Мы всячески старались отвлечь его от невеселых мыслей, привозили к нему на дачу в Переделкино своих друзей и знакомых.
Однажды привезли к нему двух известных немецких физиков, коллег моего мужа, – Рудольфа Мессбауэра и Майкла Кальвиуса, с которыми, начиная с 60-х годов, у мужа было тесное сотрудничество, продолжавшееся несколько десятилетий. Это были выдающиеся профессоры из Мюнхенского технического института, при этом Рудольф Мессбауэр был первым лауреатом Нобелевской премии в Баварии, которую он получил в 1961 году.
Где-то в начале 70-х годов мой муж впервые привел Мессбауера к нам в дом и, как положено, представил меня:
– Вот познакомьтесь, это моя жена, она переводчица.