* * *
И вот я снова с ностальгической грустью открываю калитку нашей бывшей дачи, чтобы подробнее рассказать о ее обитателях. Я уже упоминала ранее, что теперь это улица Серафимовича д. 19.
Название «наша дача» в данном случае совершенно условное, так как юридическим владельцем казенных дач в Переделкине являлся Литфонд и в случае кончины писателя, а также развода семью немедленно из нее выселяли.
Как с нами после развода родителей и произошло.
Однако предвидеть такое развитие событий мы тогда, разумеется, не могли – поселившись в 1937 году на даче, мы предполагали жить на ней вечно. Развели огромный фруктовый сад, насадили деревья вокруг забора, расчистили дорожки, которые посыпались ярко-желтым песком. Лес, сплошной сосновый бор, плотной стеной обрамлял наш участок с запада – это был райский уголок.
* * *
Прежде всего напишу о своем отце – о нем можно говорить бесконечно, поскольку его биография отражает все противоречия советской эпохи, в которую довелось жить моим родителям. На их долю – людей, родившихся на рубеже двух столетий, ХIХ и XX, пришлась революция, Гражданская война, строительство социализма в одной отдельно взятой стране, годы террора, Великая Отечественная война... В то же самое время они взрослели, любили друг друга, заводили детей, приобретали профессию...
* * *
Обратимся к истокам.
* * *
В ранней юности Николай Вирта пережил трагедию – зловещая тень ее накрыла собой всю его дальнейшую судьбу. Четырнадцатилетним подростком он присутствовал при расстреле своего отца во время Гражданской войны 1921 года на Тамбовщине.
* * *
Мой дед, Евгений Степанович Карельский, был священником в селе Большая Лазовка (где и родился мой отец) и сочувствовал восстанию крестьян, в советской историографии получившей название «антоновщины» по имени своего предводителя – бывшего эсера, экспроприатора, человека с темным прошлым, в последние годы пристроившегося работать в милиции Кирсановского уезда Тамбовской области, Александра Антонова. Тогда по специальному указу Тухачевского (приказ № 175 от 12 мая, стр. 162, и приказ № 198 от 11 июня 1921 года, стр. 178 – см. сборник документов «Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919–1921 гг. «Антоновщина») Красным частям вменялось в обязанность брать в заложники наиболее видных сельских жителей и устраивать показательные казни в случае, если они откажутся выдать тайники со складами оружия, продовольствия и местонахождение повстанцев – «бандитов», – как их тогда именовали. Для устрашения расстрел производить на площади перед сельской управой в присутствии всех обитателей села или деревни, которых сгоняли туда, включая древних стариков, малых детей, а также родственников приговоренных.