Отец приступил к работе над романом в 1938 году, продолжая ее при первой возможности и во время войны, и закончил его в 1948 году. «Вечерний звон» вышел отдельной книгой внушительного объема (приблизительно 700 страниц) в 1949 году в издательстве «Молодая гвардия». Многих читателей роман захватил, и более того – в чем-то поразил. Возможно, правдивостью описания сельской жизни. Возможно, широтой эпического полотна. Возможно, прикосновением к совершенно запретной в те годы теме. Известно, что в советское время было жесткое табу, категорически запрещавшее касаться как в литературе, так и в любом другом виде искусства личности последнего царя Николая II, как и членов его семьи. И вот запрет этот нарушается. При этом писатель старается вырваться из плена советских стереотипов о «Николае Кровавом» и подойти к этому образу с обычными человеческими мерками...
Я была знакома с несколькими людьми из нашего окружения, которые высоко ставили художественные достоинства романа «Вечерний звон», – среди них могу назвать таких интеллектуалов, как Борис Слуцкий и академик Исаак Константинович Кикоин.
* * *
Между тем за кулисами литературной жизни происходили драматические события, которые самым печальным образом могли повлиять на жизнь моего отца.
В 1937 году творческая бригада МХАТа вместе с моей мамой и отцом выезжала накануне постановки пьесы «Земля», написанной по мотивам романа «Одиночество», на Тамбовщину для сбора материала. Немирович-Данченко, постановщик пьесы, требовал достоверности всех реалий местности – в обликах природы, убранстве жилищ, одежде, утвари и прочих приметах деревенской жизни. Известно, что отец во время этой поездки встречался с П.И. Сторожевым – живым прототипом литературного образа того самого главного героя романа, который выступает в нем под своей исконной фамилией. Именно с ними, с недобитыми собственниками, землевладельцами, Сталин призывал бороться вплоть до их физического уничтожения. После разгрома восстания Сторожев отсидел в лагере свои пять лет и вернулся на родину, однако в злосчастном 37-м году, когда ранее репрессированных повально забирали по второму кругу, он вновь оказался под следствием. На допросах П.И. Сторожев держался с исключительным достоинством:
«Вопрос: Причины, побудившие вас к вступлению в банду Антонова и проведению активной борьбы с Советской властью.
Ответ: Причиной к вступлению меня в банду Антонова послужило то обстоятельство, что я, будучи кандидатом РКП(б) и членом Лазовского волисполкома, а затем председателем Грязнухинского сельсовета, был не согласен с политикой и проведением продразверстки, я считал, что она сильно бьет по имущей части крестьян села, т.к. у них забирали все запасы хлеба. А это грозило голодом в деревне и вызывало у них злобу и ненависть к советской власти. С такой политикой я был в корне не согласен и считал, что коммунисты разоряют крестьян, они варвары. Из этого я сделал (вывод), что я должен быть на стороне этой части крестьянства, т.е. кулачества, и бороться всеми мерами с «произволом» коммунистов...»