На даче у нас в то время за столом собиралось многолюдное общество.
Из Москвы приезжала Лидия Русланова с мужем, генералом Крюковым, и никогда не отказывалась что-нибудь спеть к восторгу присутствующих. Русланова пела с чувством, с размахом – голова гордо закинута, ее венчает роскошная коса, на высокой груди вздымается жемчужное ожерелье в несколько ниток, и над столом плывет невесть откуда взявшийся шелковый алый платочек. Казалось, она выступает перед бойцами где-то на фронте, в кузове грузовика:
Эх, валенки, валенки,
Эх, да не подшиты, стареньки...
Чем подарочки носить,
Лучше б валенки подшить! —
как сейчас звучит в моей памяти ее неповторимый глубокий голос «со слезой», который так свободно, подобно широкой и плавной реке, изливался из ее груди.
Вот уж поистине Божий дар!
А в печке потрескивали березовые дрова, собаки, забившись под ноги гостям, тихо подвывали от счастья, пахло домашним теплом, бабушкиными пирогами – золотые воспоминания детства...
* * *
Этот золотой сон моего детства был прерван войной. Я уже подробно писала о том, как 16 октября 1941 года, в день паники, когда немцы стояли под Химками, мы в спешном порядке покидали Переделкино. Как отец за рулем своей машины пробивался сквозь невообразимое месиво людей, военной техники, скота к вокзалу. Толпы беженцев и погорельцев осаждали поезда, уходившие на восток, и группу писателей, последними уезжавших в эвакуацию, в сопровождении моего отца, назначенного комендантом эшалона, с помощью военного эскорта, чудом втиснули в вагоны. Как тяжело достался нам этот путь в «хлебный город Ташкент», куда еле дотащился наш поезд, привезя сюда престарелых писателей, измотанных в дороге всевозможными лишениями.
И вот уже среди писателей появились первые жертвы. А.Н. Афиногенов, который ехал в нашем поезде, сопровождая свою семью в эвакуацию в Куйбышев, был по дороге отозван Совинформбюро в Москву и погиб при бомбежке в здании МК ВКП(б). Его тело с трудом откопали из-под обломков рухнувшего крыла здания ЦК и опознали по правой руке с одной недостающей фалангой большого пальца.
Устроив нас на жительство в Ташкенте, отец вернулся в Москву, и для него началась нелегкая эпопея военного корреспондента от газет «Правда» и «Красная звезда». Впервые ему пришлось воочию увидеть войну еще в финскую кампанию 1939 года, когда наша армия оказалась неподготовленной к ведению боевых действий в условиях небывало морозной зимы и несла тяжелые потери. Там он получил серьезную травму. В Великую Отечественную войну ему предстояли несравненно более суровые испытания.