− Ты чего хочешь добиться? – спрашивала стена, начиная беспокоиться за свое будущее.
− Интересно мне, − спокойно объяснял Сильва, − что же крепче, голова или стена.
− Тебе же, говорят, голова. Чего тебе еще надо? – не понимала стена.
− Мне не надо ничего, – механически, видимо, все-таки немного повредив голову, говорил Сильва. – Важно понять до конца, что крепче головы или стены. Стены или головы? Вот в чем вопрос.
− Какой же это вопрос, – внушала стена. – Если я тебе сама и говорю, что головы крепче.
− А стены? – становясь в исходную позицию, начинал Сильва.
− Что стены? – не понимала стена.
− Когда рухнут стены? – спрашивал Сильва и врезался в препятствие.
− Когда будет надо, тогда и рухнут, – успокаивала стена. – Тебе то чего беспокоиться, ты же не стена.
− Нет, так не годится, – не соглашался Сильва, окончательно зациклившись на поставленной задаче. – Вот передо мной конкретная стена. На мне конкретная голова, которая противостоит этой стене. И если голова крепче, то стена должна рухнуть. Если же..
− Да ладно тебе. На равных мы, – перебивала его стена. – Чего ты, в самом деле, как не родной? Вместе ведь живем, в одной квартире.
− Стены, – готовясь на самый решительный штурм, проговорил Сильва. – К чему они нам?
− Защищают они … − начала объяснять стена.
Но тут мощный удар сотряс ее до основания. Стена покачнулась. Покачнулся и Сильва.
−– Дурак ты! – обиженно сообщила стена, чувствуя, что оседает. – Самому не живется, и другим покоя не даешь! Дурень! Думать надо, что делаешь!
Сильва этого не расслышал. В голове у него гудело, как в огромной вентиляционной трубе.
− Что же было крепче? – еле шевелил он губами. – Стена или голова?
Так и не дождавшись ответа, Сильва рухнул, как подкошенный. Сверху обрушилась стена, проклиная неудачный вечер, когда не работал телевизор.
Санитары
Платок был серо-землистого цвета, совсем грязный. Но ничего другого не нашлось, и санитары воспользовались именно им, не известно откуда взявшимся, замызганным женским платком.
Санитары только что перетащили через ручей раненного бойца и бинтовали его раскуроченную руку.
− Суки! Не дамся! Порву! – в бреду кричал боец, видя неприятеля.
− Да свои мы! Свои! – хором говорили санитары и улыбались, склонив поближе к лицу солдата чумазые рожи.
Солдат так и не понял смысла их слов. Что-то прохрипев в бреду, он умер, успев укусить одного санитара за палец.
Забрав перемазанный кровью платок, санитары неторопливо пошли прочь. Они материли судьбу, злые на то, что потеряли столько времени.
Перейдя ручей обратно, они уже не стали хватать первого попавшего. Степенно прохаживаясь по полю боя, надеясь выбрать раненного пободрее да посвежее, они ощупывали и рассматривали всех, как дыни.