Я смотрел на него и ничего не чувствовал. Я не ненавидел этого человека, я не чувствовал к нему омерзения и не желал ему смерти. Я хотел помочь ему, освободить его из ада, в который он сам себя загнал.
– Давай, милый, убей меня, – сказал он с насмешкой, когда заметил мою руку, тянущуюся к пистолету. Я долго смотрел на него и пытался заставить себя чувствовать прежнее отвращение, но не мог. Это убивало меня и я знал, что убьет его.
Холодное дуло легло прямо меж его бровей, постепенно поднимаясь выше. Моя рука слегка дрожала, но не из-за страха, а из-за важности момента. Я дарую спасение.
«Мама, папа сказал, что свозит нас в аквапарк в субботу!»
«Четверг», – всплыло в памяти.
Слезы вновь покатились по лицу, падая на пол. Человек напротив ничего не чувствовал.
«Мама, папа сказал, что своз..»
Я зажал ствол пистолета крепче в ладони и сдвинул палец на курок. Руки перестали трястись и я почти привык к холодной рукояти.
«Мама, папа сказал..»
Щелчок.
«Мама, па-»
Выстрел.
« -па умер.»
Я никогда не чувствовал такого блаженства и прилива сил, как сейчас. Кровь стекала из дырки во лбу у человека напротив, а его застывший взгляд не выражал абсолютно ничего, будто он не был так счастлив своему спасению, как я. Голоса мальчиков в голове были совсем позабыты и я упивался минутой славы и одухотворения. Я заслужил смерти. Другого пути не было.
– Ошибаешься, сынок, – послышался нежный укоризненный голос позади меня.
Я повернулся всем телом и увидел близко знакомых мне людей. Комната стала абсолютно белой, нет, даже не белой, а будто прозрачной. Приятно-нейтральной. Первыми я заметил родителей: отец был точно таким же, каким я видел его в последний раз – теплая улыбка на лице и неизменный строгий взгляд. Позади них стояли мои бабушка и дедушка, а за ними другие родственники и друзья. Они смотрели на меня с самой искренней и доброй улыбкой, которую я когда-либо видел.
– Зачем ты убил себя? Зачем ты решил за себя свою конечную судьбу? – спросил кто-то из толпы.
Я не успел ответить.