А Спрут ей всё о любви твердит:
– Ты к дыханию моему прислушайся, ненаглядная. Это всё, что от меня на текущий момент осталось. И поймешь, что так, как я, никто тебя любить не будет!
И ладушки, прислушалась Девственница к потустороннему дыханию и чует взаправду, не шутит, Любовь. Её дыхание. Ни с чем не спутаешь.
И она, бог ума не дал, бросает свое нетронутое тело, эта virgo intacta, так сказать, и к нему, к Спруту.
– Это ты на ходу придумываешь? – спросила женщина, когда мы перебежав дорогу, еле увернулись от мотоциклиста, чуть не оставив одну или две жизни у него под колесами. – Или уже знаешь, чем всё закончится?
– На ходу придумываю и знаю, чем закончится, – ответил я, погрозив кулаком вслед молодому лихачу.
– И что дальше?
Что дальше?
Полетели они на небо. Куда же им ещё? Стали там летать.
Они-то думали, их там ангелы встретят с распростертыми объятиями и свадебными пирогами. Ан нет, никого. Они одни одинешеньки там летают.
Летали они, значит, долго. Летали-летали, все наслаждались свободой и незримым присутствием друг друга. В небесах-то оно, конечно, хорошо. Вольготно. Недурственно-с, не поспоришь с этим.
Однако Девственница первая закуксила, домой захотела. Какой у них там день или год полетов пошел, неизвестно да и не важно. А закуксила первая она, морковка эдакая.
– Слушай, Спрутик, – так заискивающе говорит Девственница, – вот мы всё летаем и летаем. В небе-то оно, бесспорно, хорошо. Облака, опять же, мягкие. Мило очень. Однако надоедает. Вот сколько мы тут уже болтаемся? Месяц? Год? А ангелы где? А чудеса разные? И гравитация, опять же, почему-то к звездам мешает подняться. А согласись, Спрутик, ведь на земле нам тоже было бы совсем не плохо. Спуститься бы как-нибудь, обратно, а? А как? Спрут, ты у нас за мужчину, придумай что-нибудь.
Спрут, конечно, нехотя, но согласился. Раз любимая просит, значит, что-то надо делать. Ему и самому, честно говоря, вся петрушка с летательностью поднадоела. Все, вроде, осмотрели, все наземные достопримечательности посетили. И там вроде хорошо, и в другом месте неплохо. А тел-то нет. А без тел-то, как? Ничего не потрогать. Вина не глотнуть, в полной мере, извиняемся, друг другом не насладиться. Чем тут насладишься, когда от тел одни флюидные воспоминания остались?
Впрочем, конечно, по большому счету всё это мелочи, кабы рядом ангелы объявились. Они бы и посоветовали чего иное, получше, поинтересней, что ли. Однако кругом никого не наблюдалось, даже каких-нибудь завалящих сильфов. Никого. Не сезон, что ли. Или в отпуске все были. Пусто, в общем. И никто никаких справок не дает.