– Наплевать, – громко сказал я.
– Что ты говоришь, Толя? – прокричала Рита – Я не слышу!
– Наплевать, – повторил я.
В дверь позвонили с осторожной настойчивостью.
– Открой! – крикнула Рита. – У меня кипит!
За дверью стоял парень лет двадцати. Его подхалимское лицо истекало дружелюбием, как сливочным кремом. Можно было подумать, что он именинник и принес торт.
– Вам сегодня очень повезло! Наша фирма устроила для вас подарочную акцию! – затараторил парень, протягивая бумажный контейнер. – В этом комплекте то, о чем вы так долго мечтали!
«Странно, – подумал я, глядя в самые честные глаза, – мир разваливается и катится к чертям. А кругом упорно стараются этого не замечать и перепродают друг другу его красиво упакованные обломки».
Я хлопнул дверью перед носом парнишки.
– Кто это был? – спросила Рита.
– Голодный дух, – ответил я.
– В смысле? – не поняла Рита
Я и сам не понял, к чему это сказал. Стоял и молчал, равнодушно наблюдая, как холодеют зрачки Риты.
«У любви нет совести, – вспомнил я чьи-то слова, видя в глазах жены почти ненависть, – да и откуда ей взяться».
– У тебя нет совести, – сказала Рита, – ты меня не слушаешь.
– Точно, – подтвердил я.
И добавил, только не вслух: «Наплевать».
В дверь опять позвонили. По коридору прошла младшая сестра и впустила в квартиру двух дружков, похожих на выспавшихся домашних котов. Один из них заметил меня и приветственно кивнул. Второй даже не глянул в мою сторону.
Подразнив нос ароматами с кухни, я направился в комнату. В коридоре было слышно, как у сестры громко разговаривали ее дружки:
– Ты зря этим не пользуешься, – насмешливо упрекнул один.
Кажется, это был тот, кто поздоровался со мной.
– Наплевать, – равнодушно сказал второй.
– Гм, – немного удивился я.
Не успел я опуститься в кресло, полистать журнал и прикинуть, сколько еще протяну в этом дурдоме, то есть на этом свете, как Рита заявилась из кухни и сердито спросила:
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– С чего бы это? – тоже спросил я.
– Наш с тобой мир рушится, а ты ничего не собираешься предпринимать.
– Рушится? – повторил я.
– Да.
– Наплевать, – неожиданно для нас обоих произнес я.
Рита заплакала и убежала. Я устало вздохнул и поплелся на кухню ее успокаивать. Хныкать Рита перестала только после моего признания, что я тронулся умом от трехмесячного безделья и теперь себя не контролирую. Она ощупала мою голову, погладила по щеке и поцеловала в шею. Я загорелся и потащил ее к постели. Она сделал вид, что не поняла, потом обиделась и укусила меня. Ну да, когда-то я и полюбил Риту за трогательную дикарскую непокорность и увез в Крым.