.
Труднее определить, что понималось под классикой в русском изобразительном искусстве (особенно в живописи, поскольку в Русском Зарубежье вряд ли можно было на практике продолжить традиции русской архитектуры) и музыке. В живописи это были неоклассический академический стиль начала XIX в. и реалистическая, социально направленная школа передвижников. Передвижники выражали национальную традицию, были предметом национальной гордости, так что их полотна или репродукции выставлялись на продажу на благотворительных базарах во время различных национальных праздников (например, во время празднования Дня русской культуры). Эта школа русской живописи имела отношение к возникновению псевдорусского стиля, который получил широкое распространение в России в начале XX в. Он соответствовал тому образу подлинно русского искусства, который сложился у иностранцев и в вульгаризированном виде присутствовал в оформлении русских кабаре, ресторанов, в безделушках и т. д. В более сложной и творческой форме он стал составным элементом балетных, драматических или оперных постановок на русские сюжеты.
Музыка, язык которой не знает национальных барьеров, легко воспринималась иностранным окружением и получала его признание. Конечно, русская классика XIX в., произведения композиторов «Могучей кучки» и Чайковского уже стали неотъемлемой частью концертного репертуара. Эмигранты, занимавшиеся концертной деятельностью (например, С. Рахманинов, Ф. Шаляпин, С. Кусевицкий и другие знаменитые пианисты и скрипачи русского происхождения), способствовали дальнейшей популяризации этой музыки. Они быстро влились в интернациональный музыкальный мир. Русская народная музыка и церковное хоровое пение были представлены широкой международной аудитории Русским Зарубежьем. Эмигранты-казаки организовывали ансамбли народных песен и танцев, путешествовали по ярмаркам, людным местам, выступали в концертных залах и театрах. Их репертуар состоял из «популярных» песен и танцев, а также духовной музыки. Наиболее известный казачий хор под управлением С. Жарова в течение изучаемого нами периода и после второй мировой войны объездил весь свет. Лучшие церковные хоры, например хор русского кафедрального собора на улице Дарю в Париже, приглашались в различные центры эмиграции и давали концерты для иностранной аудитории. В этой связи мы можем отметить, что исследование русской средневековой церковной музыки стимулировалось работой таких специалистов, как профессор И. Гартнер, и курсами, открытыми при Богословском институте св. Сергия в Париже. Эти курсы были важным вкладом в русскую культуру, учитывая запрет на подобные исследования в Советской России в 20 —30-е гг.