Указанные организации преследовали частные цели и зачастую не располагали достаточными средствами; некоторые и вовсе существовали только на бумаге. Важно отметить, однако, что, хотя основные средства поступали из нерусских источников, сами эмигранты проявляли недюжинную энергию и организационные способности, упорство и смекалку, изыскивая возможности оказания помощи товарищам, испытывающим острую нужду. Обратимся к описанию процесса расселения русских беженцев в разных странах — их организаций, правового статуса, материальных условий их жизни и тех обстоятельств, которые способствовали сплочению или разобщению Русского Зарубежья.
Беженцы, которые прибыли за границу организованными группами, — воинские подразделения, члены политических партий и т. д. — часто, по крайней мере на первых этапах эмиграции, так же и расселялись. Части войск генерала Врангеля, эвакуированные Черным морем через Босфор, стремились держаться вместе и по приезде в Болгарию или в Королевство СХС. Те, кто содержался в военных лагерях для интернированных на полуострове Галлиполи, позднее, часто тоже группами, переселялись в Югославию и Чехословакию. Даже рассеявшись, разъехавшись в поисках работы, ветераны Галлиполи стремились сохранить свои связи. Стоило где-либо появиться нескольким ветеранам, как они создавали землячества галлиполийцев для решения своих социальных и материальных проблем. Казаки с Дона, Кубани и из Сибири, следуя вековому обычаю, покидали Россию в составе традиционных формирований, возглавляемых атаманами. Они также делали все возможное, чтобы остаться вместе. Им удавалось селиться сельскохозяйственными общинами, сохраняя свою военную организацию и выборную иерархию, на Балканах, в Чехословацкой республике, в Западной Европе (на юге Франции) и в Южной Америке. На Западе пользовались популярностью несколько казацких хоров, основанных в эмиграции и гастролировавших под руководством своих старшин.
Моряки, эвакуированные из Крыма и занесенные судьбой в Бизерту (Тунис), где они были на некоторое время интернированы, затем единой группой перебрались на юг Франции. Там эта группа, вероятно, распалась: большая часть расселилась в районе Парижа и в Провансе. Армейские подразделения, пересекавшие границы Балтийских государств, также некоторое время сохраняли свою организацию, что, безусловно, облегчало их существование в этих относительно бедных странах. Эмигрантское население Харбина тоже поначалу формировалось из подобных групп — воинских формирований, целых деревень сибирских казаков и староверов. Особенность русской эмиграции на Дальнем Востоке состояла еще и в том, что в городе, давшем приют беженцам, уже существовали многочисленные организованные группы — служащих КВЖД, бывшей администрации и охраны железной дороги, церковные общины, школы и больницы, — появившиеся еще до революции. Их присутствие способствовало сохранению «русскости» Харбина и облегчало интеграцию вновь прибывших в сложившуюся структуру и стиль городской жизни