— У него голова другим занята, — невозмутимо возразил Сэмми. — Наш Стив в последнее время много думает. Он и спит-то всего два часа в сутки.
— А чем он занимается?
— Не знаю, — признался Сэмми. — Наверное, что-нибудь изобретает.
— Скорее всего, в один прекрасный день мы все взлетим на воздух с его изобретениями, — проворчал бармен. Завсегдатаи, сидевшие вокруг камина, согласно закивали. — Поезд подходит, слышите?
Сэмми поудобнее устроился за стойкой.
— Значит, для Стива приехала новая посылка.
Так оно и оказалось. Старик взял пакет и вышел из здания вокзала. Он немного постоял, наблюдая за тем, как поезд исчезает вдали. Призывная песня паровозного гудка пробудила ностальгию в чахлой груди Сэмми. Он вздохнул, вспоминая былые деньки беззаботных скитаний, голода и случайных попоек. Что ж, сейчас он устроился получше. Его хорошо кормят, заботятся о нем — одним словом, никаких хлопот. Но приятно было хоть раз в неделю снова слышать паровозный гудок...
Сэмми уселся в обшарпанный автомобиль и покатил к особняку. Через десять минут он вошел в прихожую, где его встретила серьезная девушка в белом халате.
— Посылка пришла? — спросила она.
— Конечно, Марион. Вот она.
Сэмми протянул девушке запечатанный пакет. Она повернулась и торопливо пошла на второй этаж.
За три года, проведенные здесь, Марион Бартон стала неотъемлемой частью дома. Сперва ее наняли как временную ассистентку в лабораторию, пока отсутствовала постоянная сотрудница. Но она заинтересовала Корта, разглядевшего в ней немалые потенциальные способности.
Тот факт, что Марион была очень привлекательной — стройной, кареглазой, с персиковым цветом лица и губами, словно созданными для поцелуя, — абсолютно ничего не значил для Корта. Он просто занес ее в свой каталог как превосходный образец человеческой личности противоположного пола и сосредоточился на гораздо более интересном деле: исследовании ее разума. Успехи Марион радовали его.
— Она умна, — говорил он Сэмми. — Умна и чрезвычайно аккуратна. Я ни разу не видел, чтобы она допустила ошибку при проведении эксперимента. Она как будто точно знает, что я хочу, когда нужно подать мне скальпель или протереть линзы. Но самое главное — она совершенно лишена эмоций. Я буду держать ее при себе, Сэмми, и сделаю из нее настоящего ученого.
— Угу, — с глубокомысленной миной буркнул старик. — Значит, она делает все так, как тебе хочется? И при этом совершенно лишена эмоций, так? Может быть, может быть. Но уверен ли ты, что она не влюблена в тебя, Стив?
— Чушь! — отрезал Корт, но на всякий случай решил предупредить Марион. Скоро ему представилась такая возможность.