На этом месте он запнулся и застыл прямо в той прекрасно подчёркивавшей все произнесённые им слова позе. Но лицо его изменилось и стало каким-то испуганным, а в глазах сверкнул страх. Странно было наблюдать его таким задумчивым. Во мне родился неподдельный интерес к тому, что происходило в этой лысеющей, измождённой работой голове. Как можно скорее хотелось мне узнать, о чём он переживал и что его расстраивало. Сервус был так откровенен и жив в предыдущие мгновения, и вдруг что-то неизвестное поразило его речь.
Постояв ещё немного в оцепенении, он тихо и с грустью в глазах сказал:
—Или станет сам решать, что правильно, а что нет…
Мне было так хорошо и уютно стоять с Сервусом здесь, слушая его мнение на различные темы, но после сказанного моё спокойствие пошатнулось, и на его место выступила тревожность. Крадучись, приближалась она ко мне. Как речь Сервуса, так и его непонятный испуг показались мне очень странными, странными настолько, что некоторая доля страха передалась и мне. Чтобы отделаться от неприятного и в то же время весьма необычного чувства внутренней обеспокоенности, а также чтобы как-то приободрить стоявшего до сих пор в страхе и оцепенении Сервуса и поддержать беседу, я заговорил, заговорил осторожно:
—Как вы хорошо заметили насчёт того, что один человек толком ничего не может без помощи окружающих и совместной работы! Это очень интересное мнение, и можно даже сказать, я почти полностью его разделяю, но разъясните мне, пожалуйста, одну вещь. Что вы думаете об Инэптасе? В смысле, разве не является он личностью, ведущей людей за собой, воодушевляющей их и побуждающей к труду? Ведь его роль, как мне кажется, ключевая в жизни Корабля, хоть он такой же индивидуум, как и все остальные. Вот что я, в сущности, говорю, может, ваше мнение насчёт одного человека и его ценности… – Я уже чуть было не сказал „неверное“, но вовремя остановил себя и подобрал более компромиссное выражение: , ваше мнение является ещё не до конца утвердившимся, что ли? Просто подумайте над этим. Мне было бы очень интересно услышать ваши мысли. Прежде чем вы ответите, я хочу, чтобы вы знали, что, задавая такой вопрос, я изначально более чем уверен, что мы разберёмся во всех тонкостях, сопутствующих ему, и затем обязательно придём к согласию! Так что вы скажете?
Я был доволен его реакцией на мои слова, так как он быстро вышел из ступора и, поразмыслив немного, ответил: —Должен признать, молодой человек, что я слышу от вас зачатки правильных мыслей, но, видимо, по причине неопытности, вы воспринимаете всё в несколько искажённом виде. Думаю, что пройдёт время, и вы научитесь правильно мыслить и лучше понимать устройство Корабля. Моё мнение насчёт роли человека в жизни общества является более чем утвердившимся, и тот факт, что Инэптас представляет собой бесспорного лидера, нисколько не подрывает и не опровергает того, что простые люди вроде нас призваны работать сообща и только так приносить пользу Кораблю. Дело в том, что Инэптас не является человеком в общепринятом смысле этого слова. Он был избран Кораблём для исполнения своей миссии владения всеми нами и управления нашими жизнями, и это неспроста, должен я вам сказать. На Корабле ничего не происходит по воле случая, а потому несомненно, что Инэптас – гений среди людей! И я не имею права, да и попросту не могу адекватно оценивать его действия и судить о нём как о человеке! Даже не представляю, что за мысли ворочает он в своей голове. По этой причине я могу сказать, что Инэптас – единственный, кто может судить. Судить, к примеру, о том, что верно, а что нет, ведь на то есть воля Корабля! А если кто-то другой вдруг решит, что способен на нечто подобное, то этот мерзавец, в сущности, окажется безумцем, понимаете? Я считаю, что мы должны прилагать максимум усилий, чтобы подавлять подобные выходки в зародыше, потому что если мы не станем бороться с этой напастью, всё будет потеряно! Такое происходит, нужно признать, довольно редко, что и понятно при учёте всей той бессмысленности, какая сопровождает всякий бунт. Но даже если мы оказываемся невнимательными и позволяем сорняку пустить корни, у нас есть средство, могущее предотвратить заражение. Мы вырезаем сорняк и уничтожаем корни!