Он умолк, пытаясь сохранить интригу, но эмоции его выдавали. Было видно, что Сервус жаждет продолжения беседы. Он, как можно было догадаться, хотел, чтобы я спросил, как же они расправляются с беднягами. Сервус наполнился восхищением, по всей видимости, страшной смертью, какой они предавали людей, с ними не согласных. На его лице появилась зловещая улыбка, а взгляд устремился куда-то вдаль, в пустоту. Сервус грезил, он представлял, как мучают очередного страдальца. Сейчас это страшное действо развёртывалось прямо перед его глазами, тем самым принося ему огромное удовольствие. Он приоткрыл рот и теперь стал походить на высунувшего язык пса, расплывающегося в наслаждении. Затянувшееся молчание подтолкнуло меня, и я, как бы попавшись на его удочку, спросил:
—И какое же это средство? Как вы наказываете этих негодяев?
Он преобразился. Медленно поворачивая свою голову и начиная покачивать ею, он стал с упоением объяснять:
—Негодяи, да… Да это не то слово! Скот! Вот как правильно следует их называть! Запомните это! А скоту полагается скотская смерть! Средство наше очень древнее, так как на Корабле его использовали всегда, и пока ещё ни один преступник не сумел избежать расправы. Этот факт придаёт Казни какую-то чарующую судьбоносность, а в предателя он вселяет непоколебимую уверенность в том, что Рок настигнет его. Немыслимо думать, что Казни можно избежать, но безумцы всё-таки на что-то надеются, ума не приложу, на что! Теперь к сути дела. – Сервус облизнул губы,– Как вы уже успели заметить, молодой человек, мы окружены Океаном. Я не знаю, есть ли у него границы, но в какую бы сторону ни направлялся Корабль, мы не находим ничего, кроме вездесущего моря. То же касается и дна. Неизвестно, кончается ли где-нибудь вода и есть ли у неё пределы. Вы должны понимать, что говорю я без особой уверенности, потому что мы не знаем толком ничего об Океане. На Корабле имеется Якорь, но как глубоко бы мы его ни опускали, он не встречает никакого сопротивления. А цепь чрезвычайно длинная! Может показаться, что в таком случае Якорь абсолютно бесполезен, но мы нашли ему применение!
Он посмотрел на меня всё с той же улыбкой и в ожидании чего-то. «Неужели он хочет, чтобы я это сказал? – крутилось у меня в голове,»
Он всё стоял и точно насквозь пронзал меня своим насмешливым взглядом. Обстановка накалялась, отбрасывая огненные искры страха, словно красная сталь. Сейчас этот человек пугал меня до глубины души. Я не мог знать наверняка, что он задумал. »
Сделав невозмутимое лицо и всем видом показывая своё безразличие, я сказал: