Корабль (Ечевский) - страница 96

—Мне нужен алкоголь, у вас есть?

Презрительно посмотрев на меня, она ответила:

—А! Это опять ты, дерзкий мальчуган! Сначала отдай ему всю еду, а теперь подавай спиртное! Так оно получается? , она поискала мой взгляд, но у неё ничего не вышло, так как я направил глаза в пол. Тогда она продолжила: – Ну разумеется, спиртное у нас имеется…

Она пошерудила под стойкой и достала оттуда бутыль. Сунув её мне в руки, женщина сказала:

—Правильно делаешь, что молчишь. Начни ты снова огрызаться, ушёл бы отсюда ни с чем! Тебе крупно повезло, что сегодня я в хорошем настроении, и даже в отношении такого жалкого человечка, как ты, я не готова проявлять злобу. Так что бери, пока даю, и проваливай с моих глаз долой!

Всё сказанное было мне глубоко безразлично, я взял бутылку и ушёл, так и не взглянув на неё. Направившись в свою каюту, я осознавал лишь то, что несу в руках своё единственное спасение, и только чувство надвигающейся бури мелькало где-то вдалеке, но грозило стремительно нахлынуть и потопить меня в стихийном отчаянии.

Зайдя в свою комнату, я направился прямиком к окну. Несмотря на безумную усталость и острое желание спать, я решил не смотреть на кровать, а взглянуть лучше на небо и море. Кровать сулила мне завтрашний день, и я пока не был готов к нему. Всегда есть «завтра», но «завтра» – не навсегда, и сейчас я смел допустить, чтобы это «завтра» снова пришло ко мне, словно нежданный гость. Я решил, что только в случае, если я позову «завтра», ему велено будет войти и вновь бросить меня в пропасть серых бессмысленных дней.

Я сел возле окна и, мигом откупорив бутылку, принялся жадно вливать в себя содержимое. Довольно быстро я опьянел и, покачиваясь, взглянул в окно. На фоне ночного неба и бушующих волн я разглядел неуклюжую фигуру. Чьё-то лицо, допытываясь, всматривалось в мою душу. Чёрные вьющиеся локоны волос, милые черты лица, грустные проникновенные глаза, выделявшиеся своей мрачностью даже на фоне тёмного моря. Некоторое время я напряжённо разглядывал незнакомца, и вдруг мне вспомнились слова Виты: я понял, что смотрю на себя. Надо мной глумилось моё собственное отражение в оконном стекле. Поначалу меня отпугнуло это открытие, но потом я успокоился и стал привыкать к своему образу. Странной, необычной, завораживающей и пугающей казалась мне возможность увидеть себя таким, какой я есть. Никогда прежде не был я так близок к себе настоящему, как в эти минуты. Эти тоскливые глаза рассказывали мне о себе намного больше того, что я когда-либо о себе знал. «Порой не найдётся вещи страшнее и опаснее, чем увидеть себя настоящего. Посмотреть без успокаивающей пелены перед глазами на всё тобою пережитое и на то, чем ты, в конце концов, в урагане событий минувших дней, стал. В этот момент все твои искания, метания и мечтания прекращаются, все мысли раскладываются по полочкам, каждый твой поступок находит себе оправдание и полагающееся ему место в твоём прошлом, и ты принимаешь себя настоящего. Ты более не прячешься от сущности того, кем ты являешься, и поэтому к тебе приходит осознание истинной ценности твоей жизни. Это можно назвать мгновением прозрения. Пускай и губительного, но прозрения, когда ты правдиво оцениваешь сам себя и подводишь итоги всему, что с тобой было. Это момент судьбоносного просветления, момент глубочайшего отчаяния, момент подъёма стойкости и решимости в отношении всего, что тебя ждёт, момент окончательной капитуляции перед тем, кто ты есть, и момент последней мобилизации твоих сил. Это мгновение наконец даёт увидеть истинный смысл тебя и всего в тебе, вместе с тем отнимая смысл у всего вокруг» – так я размышлял и всё смотрел на тёмную фигуру в отражении, пока перед глазами не замельтешило что-то маленькое и тёмненькое. Напрягшись и сфокусировавшись, я различил на окне маленькую мошку. Не минуты не медля и нисколько не задумываясь, я ударил, одним-единственным хлопком размазав это невинное создание по оконному стеклу. Всё, что осталось от несчастной мошки, – это небольшое пятнышко. Как только это случилось, я пожалел о содеянном, и не в силах что-либо исправить, принялся думать: «В один миг я прекратил её существование, и почему же? Всего-то навсего потому, что она попалась мне на глаза… Что за жуткая, жестокая необходимость породила эту мошку, принудила ее вырасти и в конце концов оказаться так нелепо убитой! Что теперь значило всё её прожитое и стерпленное? Ровным счётом ничего! Её бессмысленное существование пролетело вмиг, и самое страшное во всём это то, что участь людей ничем не лучше… Моя участь ничем не лучше!» Мои глаза увлажнились горькими слезами, я осознавал, что всегда знал это, но не имел достаточного мужества, чтобы признаться себе в этом. «Жизнь человека не терпит длительности. Её суть в погибели, которая растягивается, как кажется, на целую вечность, но на деле пробегает вмиг. Какие бы горести и страдания тебя ни мучали и ни затягивали на тебе удавку вечности, в конце концов всё померкнет быстро, оставив время в дураках. Где я вообще нахожусь? Неопределённость нагоняет на меня страх. Я здесь, и в тот же миг я уже в прошлом, а в следующий миг я ступлю в будущее. Всё время изменение, загадка, новый поворот и душераздирающая неизвестность. Но я не хочу нового поворота. Я хочу остановиться, удержать, сохранить! Но как бы я ни старался, всё распадается. Время неумолимо меняет все вещи вокруг и делает меня другим. Я не хочу стать кем-то иным, я хочу остаться собой!