– Мы движемся, мы опять движемся! – где-то кричала блоха.
– Вот дура, – сказал Жук, – она права. Куда мы?!
– Надо было ползти. Они нас съедят! Точно съедят!
И тут шкура свернулась, как время-пространство, и стало совсем темно.
– Мы умерли? Умерли?! – кричал Клещ.
– Еще слово – и кто-нибудь точно умрет.
Ни Жук, ни Клещ видеть не могли, как погрузили шкуру в машину и повезли, как навсегда покинули лес, что опушкой мелькнул в зеркалах заднего вида. УАЗ качался на волнах бездорожья, пока не выехал на тракт, на котором ускорился, зеленым ядром кометы возглавив хвост пыли. Два неведомых и усталых мужика ехали по домам. Безглавого волка погрузили на крышку – под брезент, только кончик хвоста торчал из-под него. На кой им волк? Кто знает. Подъезжали к деревушке, что прилипла постройками и печными дымками к горизонту.
– Ну, Васятка, приехали, – сказал косматый.
– Ага, – ответил бородатый, – давай я сойду, что бензин тратить.
– Ну давай, – рукопожались и распрощались.
Остался Васятка на обочине и помахал «Ниве», что заворачивала прочь, а в ней шкура, а в шкуре Жук и Клещ.
УАЗ свернул с тракта и съехал в поле, что тянулось вдоль леса. Уминая травостой, он полз, точно огромный жук. Скоро далекий домик прочернился на синеве, а вокруг заборчик, а у заборчика мальчик – стоит с ладошкой вдоль лба – ждет папку, а папка едет довольный – убил медведя.
– Ма! – крикнул мальчик, и убежал в дом.
Ма, конечно, по локоть в муке. Конечно, отерла о фартук ладони. УАЗ хрустнул коробкой ручника и встал, и заглох. И вышел косматый, здоровый и вонький, и родной, и раскрыл ручищи, готовые к объятию.
– Ушел, гад, – рассказывал позже, – почти ушел от нас. Я ему саданул, а он как ломанется! День искали. Но ничо. Шкура в дырье, но хороша. Отдам дядь Митяю – шик будет. Засолит, жирок снимет – загляденье!
Со шкуры, что лежала на земле у ног семейства, на людей смотрели Жук и Клещ.
– Ну, ладно, – сказал косматый, – я в баню.
– Идем, – сказала жена.
А мальчик остался. Ходил вокруг, выглядывая что-то. Поднял веточку и водил по лесу шерсти, пока не выловил большого муравья-воина. Муравей вцепился в веточку, приняв за врага. Бродил по ней и кусался. А мальчик прихватил его за спинку и сдавил, и смотрел как идет из муравья капелька сока.
– Сейчас есть будет, – сказал Жук.
Но мальчик не съел муравья, а выбросил, потеряв интерес.
– Странно, – сказал Жук, – что это вообще такое?
– Это, наверное, их личинка, – сказал Клещ.
«Какая ты большая личинка» – подумал Жук восхищенно. «Как надолго тебя хватит!»
– Что же будет, когда оно вырастет! – ответил Жук и задумался.