– Довольно необычно, – задумчиво сказал Вигман Адальберт и отставил бокал.
– Говорят, что его придумали во время войны, – уже наполовину опустошив свой бокал, ответил Аск, – когда Йера еще не была колонией, когда еще не было все решено. Этот вкус тогда стал своеобразным символом надежды и свободы, а теперь лишь напоминает о былом.
На минуту каждый задумался о своем, и в пустом кафе зазвенела тишина. Ее прервал Хьярти:
– Осталось решить, куда отправится каждый из вас, – я, Аск и Вигман Адальберт переглянулись. – Что скажешь, Вигман? – спросил Хьярти. – Я буду рад, если ты полетишь в «Колыбель мира». Они разрушили наш Священный Город, мы отплатим им сполна, уничтожив их детище.
Но принц не спешил отвечать.
Из дневника Аска
11 февраля 2774 года
– Куда я отправлюсь? – переспросил я, немного растерянно глядя на Хьярти.
– Что с вами? – удивлялся тот. – Откуда эта нерешительность? – он посмотрел на Сольвейг. – Уверен, что ты-то точно знаешь, не правда ли?
Она улыбнулась и ответила:
– Правда.
Хьярти самодовольно усмехнулся, залпом опустошил бокал и сказал:
– Ну а вам двоим нужно определиться до вечера. Я должен сообщить о вашем решении капитану Асбьёрну. Первая армия отправляется уже завтра утром. Вторая – вечером того же дня, – на этом он встал из-за стола и, попрощавшись, вышел из кафе.
– Ты полетишь искать Игга Манне? – спросил я Сольвейг. Она кивнула в ответ.
– Уверена, что найду его в штабе на Фео, – в глазах ее читались обреченность и смирение. Я поймал ее холодный взгляд, такой же опустошенный, как стакан Хьярти, будто бы кто-то выпил весь ее интерес к жизни, не оставив ни капли. То, к чему она стремилась все эти годы, было близко как никогда. Но теперь мне казалось, что даже это не рождало блеска в ее глазах.
– Что ты будешь делать, когда найдешь его? – спросил я, а она ответила каким-то странным взглядом. Неужели она собирается убить его? Благородная месть за разрушенный рай?
– Я полечу с тобой, – вдруг сказал Вигман Адальберт.
Сольвейг перевела потеплевший взгляд на него. В молчании можно услышать больше, чем в словах. Здесь мне довелось увидеть это воочию.
– Полагаю, – медленно начала Сольвейг, – ты знал об этом уже тогда, когда Хьярти звал тебя с собой в Первую армию?
Вигман Адальберт улыбнулся, не поднимая глаз, и сказал:
– Не хотел расстраивать его в такой торжественный момент.
Мы ушли из кафе и просто бродили по городу. Тишина поглотила нас. Каждый думал о своем. Это был наш последний день. Завтрашний день настанет, и все закончится. Невозможно предсказать, что ждет нас. Все ли из нас встретят рассвет послезавтра?