Я взглянула на него. Его стальные руки безжизненно коснулись моих плеч. Они не несли в себе того тепла, к которому мы привыкли. Однако мне было тепло от одной только мысли, что он жив, что он нашел меня. В очередной раз нашел меня, невзирая ни на что.
– Прости, – сказала я, обернувшись, – я задумалась.
Мне показалось, что он улыбнулся. Мы стояли у иллюминатора и смотрели на падающий снег. Как давно я не видела снега! На мгновение мне показалось, что я на планете Совуло, в штабе. Мы в безопасности, под покрывалом ночи, охраняемые снежными бурями и ледяными ветрами. Лишь на мгновение мне показалось, что я вернулась в то время, почувствовала себя тогда, увидела мир теми глазами. Та решительность, стойкость и хладнокровие – неужели это я? Мое тело будто было другим, я по-другому ощущала землю под ногами. Неужели можно так измениться? Даже ход мысли был иным – структурированным и цепким.
Затем возникла другая картина. Планета Зиу. Детство. Родители. Наш дом. Я смотрю в окно, наблюдаю, как падает снег, как метель рисует причудливые узоры на стекле. Я ощутила всю ту радость, беззаботность, которые присущи разве что детям. Такую легкость я приобрела в этот момент, что на моих губах заиграла улыбка, едва удерживаемый смех. Я приложила маленькую ручку к замерзшему окну и вдруг почувствовала чей-то взгляд.
– Аск?!
Он смотрел на меня сквозь стекло. Аск приложил свою руку к моей по другую сторону окна. Я видела, что он что-то говорит, но не слышала его слов. В этот миг я очнулась.
Из дневника Аска
В то же время…
– Сольвейг, ты слышишь?
Я пытался докричаться до нее, но она лишь смотрела с удивлением, приложив руку к стеклу, а в следующую секунду исчезла в метели.
– Сольвейг! – выкрикнул я в отчаянии и ударил кулаком по окну.
В вагоне замигал свет и вдруг погас. Меня поглотила тьма, в ушах звенела тишина. Не знаю, сколько это продлилось, но мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем экраны по всему вагону загорелись красным светом. Затем появилось сообщение: «Экстренная остановка».
«Но мы ведь все еще едем», – мелькнуло у меня в голове. И в ту же минуту раздался голос по громкоговорителю: «Внимание! Всем пассажирам немедленно занять свои места. Экстренная остановка через три, две, одну…»
Поезд отключился. Бесшумно прокатился еще несколько десятков метров и замер. Я посмотрел в окно. Не было видно ни фонарей, ни зданий, ни перрона.
«Где же мы? – думал я. – И есть ли кто-то еще в этом поезде?»
Свет так и не зажегся. Вагон освещали лишь красные экраны, которые в этой вновь застывшей тишине выглядели жутко.