– Ты говоришь о тех временах, когда мечтал сбежать с планеты Лагуз? – уточнила я. – Неужели ты нисколько не благодарен за то, что я тогда помогла тебе в исполнении твоей мечты?
– Ты все разрушила, – Нэм отвернулся на мгновение, а потом добавил: – Ты ведь для всех чужая. Посмотри, – он театрально развел руки в стороны, – для «Единого Ока» ты предатель, для контрабандистов ты предатель… – последовала многообещающая пауза. – Все мы, собранные здесь как заключенные, боролись за свои идеалы, боролись против невежественной оппозиции, которая теперь, не без твоего участия, захватила власть. Ты повинна в уничтожении империи, обладавшей технологиями, о которых мы не могли и мечтать, а закон… Всегда найдутся несогласные, но, отвергая его, мы погружаем мир во тьму! – Нэм уже переходил на крик. – А что есть закон для этих анархистов?! Они все преступники. Десятилетиями существующие за счет того, что наживались на затуманенных умах простых людей. Пропаганда против «ЕО» в последнее десятилетие достигла ужасающих масштабов. Под ее влияние даже я имел неосторожность попасть, в чем потом горько раскаялся…
Нэм замолчал, обессилев. Это был крик души. Он действительно верил в то, что говорил. Возможно, впервые я видела его таким настоящим. Я смотрела на него, не испытывая никаких отрицательных чувств. Да и вообще никаких чувств. Мне казалось, будто бы мы существуем в параллельных мирах, с разными законами, принципами и природными силами.
– Я испытала это чувство разочарования однажды и не могу освободиться от него до сих пор, – певучим голосом произнесла госпожа Анаконда. – Когда мой супруг Асбьёрн… – она замолчала, но лишь на секунду. Решительно взглянув на Рерика, она сказала: – Когда он предал себя, все, чем жил раньше. И нас с тобой, сын мой.
Рерик, похоже давно привыкший к таким формулировкам, был не слишком впечатлен откровенной речью матери.
– Теперь капитан Асбьёрн – а уже, наверное, правильнее сказать главнокомандующий Асбьёрн – возглавит всю систему Сапей по обе стороны Великого Солнца. Это не удалось даже «Единому Оку», – заметила я. – Быть может, вы недооценивали своего мужа?
Госпожа Анаконда впилась в меня своими змеиными глазами, готовая атаковать, но отвечать ничего не стала. Рерик внимательно наблюдал за ней. Мне показалось, что в его сердце закралось сомнение относительно взглядов матери.
Снаружи доносились крики и выстрелы. Что-то происходило, но что – нам было неведомо. Я молилась, чтобы Аск остался жив. В Вигмане Адальберте я была уверена. Нам оставалось только ждать. Пыла у всех присутствующих в этой тюрьме поубавилось. Несколько часов мы пребывали в молчании, и только взрывы извне нарушали застывшую в воздухе тишину.