Демонстративно потягиваюсь, поднимаясь на носки; делаю шаг влево-вправо; смещаюсь ближе к краю площадки, делая вид, что разминаю шею.
— Ты в нашем лагере, — оживает после паузы гном. — Не я к тебе пришёл. Если не хочешь разговаривать нормально, можно пообщаться и иначе. — Его брови сходятся на переносице. — Повторяю вопрос: кто такой? Что здесь делаешь?
Руки коротышки, абсолютно автономно от речи, плавно и не спеша раскрывают кармашек всё на том же поясе. В его левой ладони появляется странная пирамидка бордового цвета, немного несимметричная.
Он ловит мой взгляд, скользнувший по красному кристаллу в его пальцах и ощутимо напрягается.
Стараясь не светить мимикой, пожимаю плечами:
— Отвечаю на вопрос. Я — хозяин своего имущества, которое вы украли. До сего момента считал вас надежными и нормальными партнёрами, с которыми можно иметь дело. Что я здесь делаю: пришёл вначале поговорить по-хорошему перед тем, как ты говоришь, начинать общаться с вами иначе. Если нужно, к последнему пункту могу перейти прямо сейчас. Хочешь?
Он глядит на меня спокойно, не нервничая. Значит, уже в курсе случившегося от подчинённого: тот же Декстер (если я правильно услышал имя) чуть сбледнул с лица после этого обвинения. А с ним мы говорили на совсем других тонах, более человеческих.
— Читайте, — протягиваю ему купчую на девчонок.
Дай бог здоровья барону Торфаальду: под влиянием кочевницы Асем я в момент покупки думал только о свободе орчанок, а не о документах.
Средние века, тупые люди, то есть расы. Какие документы? Зачем лишняя бюрократия?
А вот поди ж ты.
Кстати, новый командир имеет очень говорящее имя Хайнц и примерно с ним же у меня ассоциируется. В другой обстановке я б посмеялся.
Рефлекторно приняв у меня пергамент, гном его разворачивает и быстро пробегает взглядом сверху вниз:
— И что дальше?
В этот момент из шатра раздаётся голос Акмарал, на орқша. Вначале она зовёт меня, потом спрашивает:
— Что происходит?
— Сейчас! — якобы недовольно бросаю ей сквозь матерчатую стенку.
На самом деле, конечно, радуюсь: обстановка окончательно прояснилась.
Одно дело — догадываться, что она рядом, и совсем другое — знать, где она (в прямой досягаемости).
— А сам как думаешь? — впиваюсь взглядом в старшего гнома, подходя к нему вплотную и нависая над ним сверху вниз. — Кстати. До меня доходили очень любопытное слухи: говорят, подгорный народ в наказании воров изобретателен ещё более, чем кочевники-орки. Не страшно?
— А ты не имеешь никакого отношения к подгорному народу, обезьяна, — абсолютно спокойно и донельзя веско, роняет Хайнц.