Тимофей Платонович вдруг перестал сердиться и сделался серьёзным.
– Какое же безумие… какое безумие… – задумчиво проговорил он. – Прочь от этого безумия… Прочь! А ведь знаете… прежде чем задремать… я мечтал… даже нет… обдумывал…
– Что обдумывали?
– Потопиться!
– Ну так топитесь! Или штраф платите!
– А штраф какой?
– 5000 евро!
– Сколько?!
– Да-да! Воды хоть и нейтральные, но штрафы уже европейские! Плюс 5000 рублей за нецензурную брань!
– А почему за нецензурную брань в рублях?
– Потому что русский мат таксируется только в рублях! – гордо заключил кондуктор.
Ливень прекратился. Просветлевшее небо замерло, вслушиваясь в разговор на палубе. Кондуктор потянулся, зевнул и расстегнул дождевик.
– Ну? Я жду… А если не дождусь – придётся доложить начальству!
– Нет, не надо никому докладывать… я устал… я так устал… от всего этого… а тут… такой прекрасный повод… почему бы и нет… хоть и страшно, конечно…
– Что вы там бормочите? Денег что ли не хватает? Могу сделать скидку… 25%!
– Нет… я лучше потоплюсь…
– Ладно, я сегодня щедрый… 50%!
– Спасибо, не сто́ит…
– Совсем с деньгами туго? Что ж… давайте скину вам 75%!
– Нет-нет… я потоплюсь…
Тимофей Платонович устремился прочь, запутался в мотках непонятно каким образом оказавшегося на верхней палубе каната, споткнулся, с горем пополам перебрался через левый борт и плашмя полетел в ртуть.
– Ну, счастливого пути! – пожал плечами кондуктор, спрятал в нагрудную сумку книгу про умственное утомленiе, которую расценил как крайне полезную, поднял зонт-трость, аккуратно сложил его и направился было к корме, но столкнулся с кастеляншей. Та всплеснула руками, погрозила пальцем и, несколько сменив траекторию, продолжила двигаться к пространству, которое двадцатью секундами ранее ещё занимало тело Тимофея Платоновича. За кастеляншей ковылял огненно-рыжий матрос.
– Что, механик, опять доверчивых пассажиров дуришь? – спросил он.
– А тебе какое дело? За собой лучше следи… А то я боцману пожалуюсь, что ты вечно торчишь на палубе для пассажиров…
– Ты тоже, знаешь ли, палубу для персонала не шибко любишь! – парировал матрос и прошёл мимо. Кондуктор посмотрел ему вслед и возобновил движение в сторону кормы. Кастелянша с трудом сняла с кронштейна спасательный круг, бросила его за борт и принялась всматриваться в серебрящуюся литую гладь тяжёлых вод.
– Что это? – спросила она у подошедшего матроса.
– Похоже на ртуть.
– Батюшки, – всплеснула кастелянша руками. – А чего это её так много?
– Мне бы тоже это хотелось знать, – сказал матрос и озабоченно потёр подбородок. – Конечно, Балтийское море богато ртутью… Кто ж спорит… Но не до такой же степени! Бедная балтийская рыба… Она насквозь пропитана ртутью!..