– А я чего ж?.. Ходил вот… телефоны, пейджеры да рации в море кидать… Это у нас протест такой! Супротив электроники! Наш первый законопроект, так сказать! На консилиуме постановили! Не годная она вся, эта электроника, что и говорить! Сушу из-за неё потеряли… – он потянулся. – Эх, хорошо-то как! Небо какое чистое, море какое бескрайнее!!! Это что же у меня за жизнь-то такая распрекрасная, а? Да-а-а, живу я!.. Живу в полную мощь. Ох, сколько же миль уже у меня за спиной?.. И не упомнишь! Да-а-а, поплавал знатно, что и говорить… И ещё поплаваю! Бог даст, найдётся наша сторонушка да вернёмся в родимый порт… А я ведь как? Из каждой поездки выгоду себе делаю! А то чего ж нет-то?.. На судне, девчата, скажу я вам, всегда есть что-то, что плохо лежит!
– Ой, а то мы не знаем! – подала голос кастелянша.
– Вот давеча измыслили мы с одним ушлым матросиком поживиться, – продолжал фельдшер. – И поживились!.. Почти что все подсобки канистрами да баллонами забили! Топливо – субстанция нынче модная… Мы всё слили! И резерв, и не резерв… А чего ж добру пропадать?.. У меня, девчата, деверь на заправочной станции работает… Буду теперь его поставщиком! Вот только б воротиться в родимый порт побыстрее…
На палубу выскочил тщедушный матросик и замахал руками:
– Сюда-сюда! Драка там!.. Драка!
Все бросились вслед за ним в капитанскую рубку. В рубке матросы сражались друг с другом рукопашным боем. Повариха, фельдшер да тщедушный матросик принялись разнимать дерущихся, но вмялись, свалились, схватились, схлестнулись и… тоже зачем-то засражались. Мониторы на панели управления замигали и отключились. «Где-то замкнуло электропроводку», – могла бы подумать кастелянша, если могла бы подумать. Вместо этого она отвела полный страдания взор от мониторов, посмотрела сквозь окна, кольцом обступившие капитанскую рубку, в цепенеющие воды моря и медленно поплелась прочь. Коридоры лайнера погрузились во тьму, кастелянша подхватила брошенный кем-то налобный фонарик и нацепила его на голову. На нижних палубах было дымно, она взялась отворять настежь двери да иллюминаторы. Тщетно.
– Надо же, не проветривается, – посетовала кастелянша. По вентиляционной трубе над её головой прошёл гул. Но она его не услышала. Ныло, выло, скулило. То зрители из тёмного кинозала молили о помощи. Колотились в запертые двери. Пытались вынуть себя наружу сквозь вентиляционные шахты, но убедившись в несоответствии размеров, плотно законопачивали решётки, затыкали щели. Растерянно тискали в руках безмолвные телефоны, пейджеры да рации.